Международному валютному фонду часто приходится заставлять развивающиеся страны накапливать валютные резервы. Резервы России составляют 472 миллиарда долларов, что превышает совокупный государственный и внешний долг страны в 453 миллиарда долларов и почти в три раза превышает объемы, рекомендуемые МВФ.
Эти впечатляющие накопленные суммы экономисты положительным моментом не считают. Они отчасти являются свидетельством того, насколько медленно в России идет процесс инвестирования и насколько снизилась экономическая активность страны под воздействием западных санкций. Но наличие солидных резервов также способствует наступлению странного и ориентированного «назад в будущее» периода — государственного регулирования экономической деятельности, поскольку Россия меняет политику и намерена потратить около 100 миллиардов долларов на крупные инфраструктурные проекты.
Эта новая кампания, идея которой была выдвинута в прошлом месяце на экономическом форуме, по иронии судьбы названном в честь Егора Гайдара — бывшего премьер-министра, который выступал за приватизацию, — предполагает максимальные усилия по созданию и расходованию резервов с целью наращивания темпов движения России к стабильному росту. Олигархи входят в число бизнесменов, которых публично обязали поддержать эту программу, проявив энтузиазм в виде финансовой помощи.
Эту программу с трудно произносимым названием «О национальных целях и стратегических задачах развития Российской Федерации на период до 2024 года» не назвали «пятилеткой», централизованным средством, которое использовал Советский Союз для постановки экономических задач и направления государственных расходов. Но она рассчитана на пять лет, а первые капиталовложения запланированы на первую половину этого года.
«Сейчас этого никто не скрывает, — сказал присутствовавший на форуме профессор Высшей школы экономики Александр Абрамов. — Государственные расходы — это экономическая тема 2019 года».
Клеменс Граф (Clemens Grafe), главный экономист «Голдман Сакс» (Goldman Sachs) по России и СНГ, охарактеризовал ее как «совершенно иную модель развития» по сравнению с той политикой, которую Россия проводила на протяжении многих лет при Владимире Путине. Правительство, по его словам, переходит от стимулирования потребительских расходов с повышением заработной платы в государственном секторе к инвестированию в строительство дорог, портов и больниц.
С 2014 года, года своей спорной аннексии Крыма, которая привела к введению западных санкций, Россия пребывала в состоянии экономической рецессии либо добивалась лишь крайне незначительного роста. Как сообщил в понедельник Росстат, экономический рост в 2018 году составил 2,3%.
При этом российское правительство и компании накопили огромные резервы. По закону налоги от экспорта нефти, благодаря которым экономика держится на плаву, должны накапливаться, когда цена на нефть превышает 40 долларов за баррель, поэтому деньги попадают в суверенные фонды благосостояния.
Американские и европейские санкции, как это ни парадоксально, также способствовали накапливанию резервов России. Из-за санкций крупнейшие банки и нефтяные компании страны не имели возможности возобновлять кредиты западных банков, поэтому компании выплачивали долги по мере наступления сроков их погашения, тем самым сокращая долю заемных средств.
Результатом стало накопление свободного капитала и незначительные инвестиции. «Они выводят ресурсы из экономики», — говорит Граф, экономист из «Голден Сакс».
Целью новой программы является увеличение объемов капиталовложений до 25% от ВВП с сегодняшних примерно 20%. Владимир Путин этому способствует, а его министр финансов Антон Силуанов, выступая перед экономистами на Гайдаровском форуме, заявил, что государство внедряет новый стиль управления.
«Наша нынешняя ситуация отличается от предыдущих шести лет тем, что мы сейчас строим вертикально интегрированную систему управления, — сказал Силуанов. — Она будет направлена сверху вниз».
Финансирование инвестиционных проектов будет осуществляться за счет изменений в налоговой, пенсионной и бюджетной политике. В прошлом году Россия сократила пенсионные расходы, повысив пенсионный возраст на пять лет. И с этого года повысила НДС на два процентных пункта до 20%. Оба этих шага были направлены на то, чтобы высвободить средства для инфраструктурных инвестиций.
Парламент в последние месяцы изменил закон, устанавливающий сбалансированный первичный бюджет — бюджет за исключением процентных расходов — предусматривающий дефицит в размере 0,5% ВВП при цене на нефть, превышающей базовую цену в 40 долларов за баррель. Эта мера также направлена на увеличение объемов инвестиций.
Правительственные чиновники говорят, что они консультируются с владельцами бизнеса и просят их предоставлять подробные инвестиционные программы. Неясно, будет ли это осуществляться гладко или же процесс будет сопровождаться опасениями и психологическим давлением.
Кремль рассчитывает на то, что богатые бизнесмены в ответ на его политику проявят то, что он называет патриотизмом. А вот сопротивление для некоторых оказалось катастрофическим в финансовом и личном плане. Михаил Ходорковский, некогда богатейший человек России, отсидел десять лет в тюрьме после финансирования политической оппозиции и выступлений против повышения акцизов на нефтепродукты.
Накануне Гайдаровского форума Алексей Мордашов, основной акционер и председатель совета директоров российской металлургической компании «Северсталь», написал в авторской статье, что он и другие промышленники должны добровольно включиться в эту работу.
Они не должны «пенять на „внешнего врага“, санкции» и не ждать с инвестициями и трансформацией своих компаний «до лучших времен», написал он в российской деловой газете «Ведомости».
Мордашов объявил о планах ежегодно инвестировать в свои сталелитейные заводы 1,4 миллиарда долларов. Другие российские промышленники также молча увеличили свои инвестпрограммы, что дает основание предполагать, что политика «выкручивания рук» действует эффективно.
Правда, экономисты предупреждают, что более активное участие правительства в экономике — это грабли, на которые Россия уже наступала раньше.
«Они говорят: „У правительства есть деньги. Государство за все заплатит“, — говорит научный сотрудник Российской академии наук Юрий Данилов. — Это очень вредная точка зрения».
Эндрю Крамер, автор The New York Times