Парламент Норвегии принял решение о запрете разведки нефти на шельфе Лофотенских островов в Баренцевом море, поставив национальную нефтяную промышленность на грань острого кризиса. Запасы месторождений у побережья Лофотен оцениваются в три миллиарда баррелей на общую сумму около 65 миллиардов долларов.
Норвежские компании связывают с Лофотенами главные надежды на поддержание объемов добычи нефти и газа, поскольку остальные месторождения уже близки к истощению. В январе Норвежский нефтяной директорат сообщил о снижении прогноза добычи в текущем году на 4,8 процента — до самого низкого уровня за тридцать лет, 1,42 миллиона баррелей в сутки. Притом что в прошлом году нефтедобыча в стране уже сократились почти на семь процентов.
«Вся отрасль удивлена и разочарована решением парламента», — заявил Bloomberg глава Норвежской нефтегазовой ассоциации Карл Эйрик Шётт-Педерсен. Нефтяники опасаются, что следующим шагом законодателей может стать полный запрет на разведочное бурение в Баренцевом море.
Эти опасения вполне обоснованны, поскольку в законодательстве Норвегии зафиксирована цель снижения к 2030 году выбросов парниковых газов в 11 раз — с 11 тонн в год на душу населения до одной тонны. Так что давление властей на нефтяников постоянно усиливается.
Около месяца назад правительство Норвегии рекомендовало Глобальному государственному пенсионному фонду (GPFG), активы которого превышают триллион долларов, сократить вложения в акции компаний, занимающихся разведкой и добычей углеводородов. Министр финансов Сив Йенсен объяснила это намерением больше инвестировать в компании, связанные с возобновляемыми источниками энергии.
Несмотря на то, что на нефтегазовый сектор в Норвегии приходится около 22 процентов ВВП страны и 67 процентов экспорта, а в добыче углеводородов занято почти 200 тысяч человек, такая политика встречает поддержку населения.
Недавний опрос международной консалтинговой компании Ipsos показал, что 44 процента норвежцев высказываются за то, чтобы «оставить нефть под землей», если это поможет сократить выбросы парниковых газов.
Страх перед глобальным потеплением обещает стать главной проблемой мировой нефтегазовой промышленности.
Осенью в парламент Ирландии внесен законопроект о запрете Ирландскому стратегическому инвестиционному фонду (ISIF) инвестировать в компании или проекты, более 20 процентов доходов которых связаны с добычей ископаемого топлива, в том числе угля, нефти, газа или торфа. Похожие ограничения готовятся ввести и другие европейские страны с государственными инвестфондами.
Но все это выглядит мелкой неприятностью по сравнению с формированием крупных групп экологически ориентированных инвесторов и акционеров, которые больше не ставят во главу угла коммерческую прибыль.
Например, созданный около года назад альянс Climate Action 100+ объединяет более 300 инвестфондов, банков и частных инвесторов, управляющих активами на 32 триллиона долларов.
Главная цель альянса — используя свои пакеты акций нефтегазовых компаний, заставлять их менять стратегию в пользу энергосберегающих проектов. Среди первых жертв Climate Action 100+ — Royal Dutch Shell, которую акционеры вынудили вкладывать больше средств в возобновляемые источники энергии.
Швейцарской Glencore, одному из крупнейших в мире поставщиков сырьевых товаров, под давлением инвесторов и акционеров пришлось отказаться от новых проектов по добыче каменного угля.
«Для нас в приоритете инвестиции в сырье, которое необходимо для энергетики и при этом позволяет обеспечить переход к низкоуглеродной экономике. Добычу угля мы ограничим текущим уровнем», — сообщили представители Glencore в феврале.
Аналитики считают, что следующими жертвами альянса Climate Action 100+ могут стать British Petroleum, итальянская ENI и французская Total.
Пока борцы с глобальным потеплением пытаются сорвать разработку очередного нефтегазового месторождения, эксперты предупреждают о последствиях. Очевидный риск — возможный дефицит предложения на топливном рынке и резкий скачок цен на нефть и газ.
Как отмечает ОПЕК, с 2014-го по 2018-й инвестиции в разведку и добычу нефти и газа сильно сократились, создав разрыв в триллион долларов. Накопленный дефицит инвестиций будет подталкивать нефтяные котировки вверх в ближайшие два-три года. Если же освоение новых месторождений продолжат искусственно ограничивать, резкое подорожание топлива неизбежно уже к 2025 году.
Менее очевидный результат давления акционеров и инвесторов на нефтегазовые корпорации — то, что в более выгодном положении оказываются компании, контролируемые государством. Такие как саудовская Saudi Aramco или российские «Газпром» и «Роснефть».
Максим Рубченко