Полтора миллиона баррелей, приобретенные в августе прошлого года Exxon Mobil у Министерства энергетики США, поступили из хранилища Bryan Mound на завод Exxon в Техас-Сити. Там-то и выяснилось, что сероводорода в сырье — пять тысяч частей на миллион (ppm), хотя по государственным стандартам допускается не более 20 ppm.
Большинство трубопроводов ограничивает содержание сероводорода в нефти на уровне десяти ppm, поскольку более высокая концентрация приводит к ускоренной коррозии стенок труб и резервуаров. Но в данном случае речь шла уже не об ущербе для оборудования, а о смертельной опасности для людей.
Дело в том, что при 700 ppm сероводорода вдыхающий пары нефти человек через пять минут лишается сознания и в течение часа гибнет. Что уж говорить о пяти тысячах ppm! В соответствии с законом США о свободе информации Exxon Mobil уведомила об этой проблеме СМИ.
Оказалось, что раньше то же самое произошло с Royal Dutch Shell, Macquarie Group и PetroChina. В ответ на претензии Shell и Macquarie министерство энергетики заявило, что нефтяники сами загрязнили топливо при транспортировке. А китайцам правительство согласилось выплатить миллион долларов в качестве компенсации расходов на дополнительную очистку сырья.
По мнению экспертов, топливо отравили расплодившиеся в резервуарах бактерии, превращающие серу (содержится в нефти) в сероводород.
Во всяком случае, и Royal Dutch Shell, и Macquarie Group жаловались именно на сероводород.
Суть претензий PetroChina достоверно не известна, но, судя по всему, китайцы столкнулись с тем же.
Из этого аналитики делают два важнейших вывода. Во-первых, содержание сероводорода в американской стратегической нефти быстро растет. Что вполне логично: если бактерии попали в благоприятную среду, они размножаются и производят все больше сероводорода.
Во-вторых, с этим ничего не поделать: антибиотиков для нефти пока не изобрели. Значит, американцам в ближайшее время придется столкнуться с очень серьезными проблемами.
Bryan Mound, из которого поступила отравленная нефть, — крупнейшее из четырех хранилищ стратегического нефтяного резерва страны. В двадцати солевых пещерах содержится около 250 миллионов баррелей нефти.
Для сравнения: вместимость второго по размеру хранилища, West Hackberry в Луизиане, — 227 миллионов баррелей, а Big Hill в Техасе и луизианского Bayou Choctaw — 160 миллионов и 76 миллионов баррелей соответственно. Таким образом, бактериальному заражению подверглась примерно треть американских стратегических резервов. И не факт, что в других хранилищах все чисто.
Вашингтон связывал огромные надежды с запасами черного золота, точнее — с их распродажей. Так, с 1 мая американское министерство энергетики планирует отгрузить шесть миллионов баррелей, чтобы избежать резкого роста котировок после отмены послаблений для стран, закупающих нефть в Иране.
Согласно данным сервиса отслеживания движения танкеров Refinitiv Eikon, в марте иранские поставки превышали 1,7 миллиона баррелей в сутки. Одномоментное исчезновение с рынка такого объема черного золота непременно приведет к скачку цен, а Дональд Трамп, как известно, обещал этого не допустить.
Однако инцидент с Exxon Mobil может резко охладить энтузиазм покупателей американской резервной нефти. Так что Вашингтону придется либо отказаться от намерения «свести иранский нефтяной экспорт к нулю», либо смириться с ростом цен.
А ведь распродажа нефти из стратегического резерва должна была послужить ключевым источником финансирования многих государственных программ. В пользу федерального бюджета собирались продать пять миллионов баррелей в этом году и еще 221 миллион — с 2020 по 2027 год.
Теперь эти планы нужно пересматривать, поскольку спрос наверняка окажется ниже предложения. В любом случае доходов, на которые рассчитывало министерство энергетики, уже не будет.
Максим Рубченко