Центробанк Японии по итогам первого квартала 2019 года оказался основным акционером в 23 крупнейших компаниях страны, таких как Nidec (один из крупнейших в мире производителей электродвигателей), Fanuc (мировой лидер в производстве промышленных роботов) и Omron (входит в число крупнейших глобальных производителей электроники).
Всего же Банк Японии входит в десятку крупнейших акционеров почти половины (49,7 процента) национальных компаний. К такому выводу пришли аналитики информационного агентства Nikkei, проанализировав квартальный отчет японского регулятора.
Разумеется, Банк Японии владеет этими акциями не напрямую, а через доли в крупнейших инвестфондах, бумаги которых он активно покупал в последние годы в рамках стимулирующей финансовой политики. Но факт остается фактом: крупнейшие японские компании, по сути, наполовину национализированы.
Более того, Банк Японии намерен по-прежнему ежегодно вливать в национальную экономику по 6 триллионов иен (примерно 53 миллиарда долларов), покупая новые акции. Как подсчитали в Nikkei, благодаря этому уже к концу 2020 года нацбанк станет крупнейшим владельцем японских компаний и основным акционером всех корпораций, зарегистрированных в Токио.
Центральный банк покупает акции национальных компаний как в самой Японии, так и на международных рынках, «чтобы сохранить рынок стабильным» и поднять инфляцию до уровня двух процентов. «Мы будем поддерживать перспективную экономическую деятельность компаний и домохозяйств», — пообещал глава Банка Японии Харухико Курода, выступая в парламенте.
Как отмечают аналитики, по сути, это означает, что ЦБ будет искусственно стимулировать рост цен на акции или как минимум удерживать котировки от снижения. Это неизбежно приведет к целому ряду побочных эффектов.
Во-первых, такая политика регулятора подрывает рыночную дисциплину, ведь компаниям гарантируется рост акций просто потому, что они входят в биржевые индексы, а не за достижение высоких результатов, говорится в апрельском обзоре Организации экономического сотрудничества и развития (ОЭСР).
Во-вторых, сильно страдает система мотивации сотрудников, поскольку в Японии основным инструментом для этого служат опционы на акции компании-работодателя. «Мы пытаемся мотивировать сотрудников с помощью вознаграждения, основанного на акциях, но это не может служить стимулом для улучшения работы, когда работник знает, что цены на акции все равно вырастут из-за покупок Банка Японии, — заявил Nikkei топ-менеджер одной из крупнейших компаний. — Результатом оказывается снижение производительности, как это произошло во всех странах, где государство пыталось поддерживать фондовый рынок».
В-третьих, как отмечают аналитики агентства, ползучая национализация фондового рынка создает риск ослабления национальной валюты: любое падение цен на акции приведет к сокращению капитала Банка Японии, а это грозит подрывом доверия к иене.
Но больше всего экспертов настораживает, что деньги, на которые нацбанк скупает рыночные активы, появляются у него исключительно благодаря печатному станку. «Шокирует то, что якобы авторитетные и уважаемые экономисты смотрят на эту абсолютно безумную схему из практики СССР, в которой напечатанные деньги используются для поднятия цен на акции, и не видят в ней ничего плохого», — констатирует Nikkei.
На самом деле Банк Японии просто последовал примеру США. В стране с репутацией мирового оплота свободного рынка существует малоизвестный широкой публике административный орган — рабочая группа по финансовым рынкам при главе государства.
Она была создана указом президента Рональда Рейгана в марте 1988 года с целью определения причин глобального финансового кризиса 1987 года и разработки необходимых мер для недопущения подобных потрясений в будущем.
В составе группы — представители администрации президента США, казначейства, Федрезерва и Комиссии по ценным бумагам и биржам (SEC). Они анализируют кризисные сценарии, разрабатывают меры для предотвращения обвалов фондового рынка и вступают в игру, когда доверие инвесторов падает.
Главная задача рабочей группы — избежать ситуации, когда инвесторы начинают одновременно распродавать активы, что может привести к нехватке ликвидности на рынке, утверждает The Washington Post. Особенно если речь идет о рынке гособлигаций США.
По сведениям газеты, в кризисные времена члены группы от имени правительства проводят консультации с представителями бирж и инвесторами, чтобы выяснить, чем можно помочь частным компаниям. Самый радикальный шаг в ее арсенале — приостановка биржевых торгов.
Формально решение о приостановке торгов принимают большинством голосов члены Комиссии по ценным бумагам. Но если такое большинство не набирается, председатель SEC обращается в рабочую группу при президенте, а она уже представляет соответствующие рекомендации главе Белого дома.
Однако многие участники рынка уверены, что эта группа занимается не только анализом ситуации на рынке и выработкой рекомендаций для лидера страны, но и организует массовые покупки ценных бумаг, чтобы спасти рынок от обвалов.
Это признают и сами чиновники. В 1989 году бывший управляющий ФРС Роберт Хеллер сообщал, что Центробанк влиял на рынок облигаций, приобретая ценные бумаги, чтобы остановить падение цен. Девять лет спустя новый глава ФРС Алан Гринспен заявил: «Мы несем ответственность за предотвращение серьезных сбоев на финансовом рынке путем разработки и применения нормативных актов и при необходимости, в редких случаях, — путем прямого вмешательства в рыночные события».
Аналитики прослеживают несколько подозрительных случаев, когда рынок избежал масштабного обвала вопреки всякой логике. Например, после террористической атаки 11 сентября 2001 года. Или после победы Дональда Трампа на президентских выборах 2016 года, хотя большинство экспертов прогнозировало, что поражение Хиллари Клинтон приведет к обвалу фондового рынка.
Наконец, завершение финансового кризиса 2008 года на американском рынке тоже оказалось совершенно неожиданным. В марте 2009 года биржевые индексы вдруг начали расти, и за следующие девять месяцев капитализация фондового рынка США увеличилась на шесть триллионов долларов. При этом источник вложенных денег так и не удалось обнаружить.
Аналитики лишь установили, что традиционные инвесторы, такие как пенсионные или хедж-фонды, американские или иностранные банки и инвесткомпании, к этому притоку средств не были причастны.
Журналисты New York Post выяснили, что перед началом роста индексов весной 2009 года министр финансов США Хэнк Полсон провел множество телефонных переговоров с крупнейшими инвестиционными фирмами Уолл-Стрит. И даже инициировали против него судебный иск с обвинениями в манипулировании рынком. Однако присяжные не признали Полсона виновным, прислушавшись к объяснению его адвоката, что поддержание связи с банками и инвестфондами входит в обязанности главы Минфина.
Насколько известно из официальных сообщений Белого дома, последнее по времени заседание Рабочей группы при президенте США состоялось 23 декабря прошлого года, когда на фоне опасений по поводу американо-китайской торговой войны индекс S&P 500 за три недели снизился на 16 процентов. После этого заседания, как сообщают СМИ, министр финансов США Стивен Мнучин звонил руководителям шести крупнейших американских банков.
С тех пор биржевые индексы США стабильно росли, несколько раз обновив исторические максимумы (к концу апреля S&P 500 пробил отметку 2945 пунктов). Причем без всяких видимых причин.
Максим Рубченко