-А он отвечает: "Нормально жили. Ничего проклятого сказать не могу. Жили, творили, играли, выпивали - всякое было. Но было творчество и искусство настоящее". "А сейчас?" - спрашиваю. "И сейчас - говорит, - тоже есть разное. Вон, например, к нам привезли спектакль, запрещенный в России, спектакль Серебренникова, на прошлой неделе...". "И что?" - спрашиваю. "И ничего, - отвечает он. - Полтора часа на сцене бегают голые мужчины и женщины. Полтора часа. М-да". Он вздыхает и опускает голову: "Голые, полтора часа. Латыши просидели весь спектакль. И не поняли, зачем". Он опять вздыхает и повторяет, покачав головой: "Полтора часа". Ему 84 года. Ему дорога каждая минута. Он писал хиты для миллионов, джазовые мелодии для эстетов и попсовые песенки для простых людей. Его ноты играют суперзвезды всего мира. Балеты, кино, мюзиклы. Одно перечисление его произведений займет, пожалуй, целый том страниц мелким шрифтом. Он говорит медленно, задумываясь над каждым словом, взвешивая его смысл на невидимых весах. Он видел многое. И многое пережил. Его носили на руках и обвиняли чуть ли не в госизмене своей республики. Он по-прежнему играет как Бог. Он - живая легенда. Он стар. И - superstar.