То, что литературные и экранные герои живут своим умом, часто не особо интересуясь мнением авторов, — не новость. Хорошо было Пушкину, поражавшемуся, какую штуку выкинула его Татьяна — замуж вышла. А если своеволие проявляет не томная барышня с томиком Ричардсона — а сбрендивший детина с ножом–свинорезом? Вот так вот породишь ненароком культового героя хорроров — а потом сам не знаешь, что делать с отпрыском, вырвавшимся из–под родительской опеки. И уже не заявишь, как Тарас Бульба: "Я тебя породил — я тебя и убью!" Его сорок лет кряду в десятке фильмов убивали — а он и ныне живее всех живых.
Великий — и ужасный, само собой, — киноклассик Джон Карпентер ровно четыре десятка лет назад стал счастливым отцом одного из самых известных, результативных и неистребимых экранных маньяков: Майкла Майерса. Сейчас Карпентеру за 70, и сколь бы долгой ни была его жизнь, enfant terrible почти наверняка переживет родителя.
В 1978–м, в канун Дня всех святых, парень из Иллинойса натянул белую маску, взялся за нож — и с тех пор является народу почти с той же праздничной регулярностью, как его почти ровесник Женя Лукашин. Какой Новый год без оливье и "Иронии судьбы"? Какой Хэллоуин без очередного "Хэллоуина" и мясного салата из американского юношества? Разница, конечно, в том, что русские из года в год слушают одни и те же шутки про заливную рыбу, а американцы раз в пару лет прилежно снимают новую серию киносериала. Но степень разнообразия творящегося на экране в обоих случаях примерно одинаковая.
Как и многое, что сделается потом классикой, первый "Хэллоуин" рос из сора, не ведя стыда. Маску Майкла Майерса — ныне такой же символ жанра, как когти Фредди Крюгера и две пары челюстей "Чужого" — помощник режиссера Карпентера купил в магазине за 2 бакса: вообще–то это была маска капитана Кирка из "Звездного пути", но помощник выкрасил ее в белый цвет. Снятый за три сотни тысяч долларов, "Хэллоуин" окупился 170 раз в одних только Штатах, сделал звездами Карпентера и Джейми Ли Кертис, породил процветающий ныне поджанр слэшера и попал в Национальный реестр фильмов Библиотеки Конгресса. А заодно положил начало одной из самых длинных и самых неинтересных франшиз в истории если не кино, то ужастика точно.
И маньяка Майерса, и его противницу Лори Строуд (Кертис) сорок лет гнали сквозь строй сиквелов, римейков, ребутов, "Возвращений" и "Воскрешений", убивали и реанимировали — до тех пор, пока не осталось ни одного самого преданного фаната, не потерявшего общую сюжетную нить. Спорадические попытки Карпентера участвовать в судьбе собственного детища напоминали потуги беспомощного отца повлиять на неуправляемого сына и оканчивались, разумеется, бесславно. В итоге Карпентер решил весь этот хвост продолжений отчекрыжить с решительностью маньяка.
11–й фильм, спродюсированный им и вышедший к юбилею франшизы, называется так же, как самый первый — просто "Хэллоуин", а главных героев в нем играют те же актеры, что и сорок лет назад. Правда, Кертис уже возвращалась во франшизу и опять уходила, а Майкла даже в одном только оригинале 78–го года изображали 7 (!) артистов разом — сейчас позвали "капитана сборной" Ника Кастла (однако роль вновь коллективная). Но суть не в этом — главное, создатели последнего по счету "Хэллоуина" сделали вид, что за означенные десятилетия не произошло вообще ничего. Что Майкл, убивший на Хэллоуин–78 пять человек, последующие десятилетия безвылазно провел в тюремной психушке.
Однако Лори (Кертис) все это время верила и ждала. Она родила дочь (Грир), та родила ей внучку (Мэтичак) — но в сердце и на уме у героини был только Майкл. Лори знала, что он вернется, закупалась огнестрельным оружием, оборудовала в подвале бункер, — и он (сюрприз!) вернулся…
Снимать фильм подрядили Д. Г. Грина ("Ананасовый экспресс"). В сюжете легко обнаружить политическую актуальность: коллективная борьба храбрых женщин с агрессивным мужиком, мотив нанесенной сорок лет назад травмы — нанесенной мужиком женщине, конечно — из–за которой вся ее жизнь пошла наперекосяк… Но при всем при этом 11–я лента, демонстративно противопоставленная предыдущим, не выбивается из череды типовых жанровых поделок, а целиком в нее укладывается.
А ведь легко догадаться, что иначе и быть не могло. Что единственный способ сделать что–нибудь любопытное — это прекратить бесконечное издевательство над несчастным маньяком. Имейте жалость — на бедняге давно лица нет.
Алексей ЕВДОКИМОВ.