«Если вооружиться калькулятором и перемножить несколько цифр, увидим, какой объем воды сосредоточен в слое толщиной один сантиметр при площади водной поверхности Байкала в 31,5 тысячи квадратных километров. Завод, о котором идет речь, с заявленными объемами производства не мог бы понизить уровень больше, чем на один миллиметр за год. Ничего серьезного с этой стороны вроде бы не угрожало», — рассказывает Валерий Синюкович, старший научный сотрудник лаборатории гидрологии и гидрофизики Лимнологического института СО РАН (Иркутск).
В год завод планировал отбирать около 220 тысяч кубических метров байкальской воды.
По словам ученого, суд приостановил строительство, усмотрев нарушения в оформлении земельного участка и некоторых других норм. О возможности резкого понижения уровня озера официально не упоминалось.
Заявления о том, что уровень воды на Байкале падал «ниже критической отметки», могут вводить людей в заблуждение. Достаточно посмотреть на график колебаний этого параметра с начала XX века.
Видно, что до 1956 года уровень был ниже, чем сейчас. Минимум пришелся на 1904-й — ниже 455 метров. После строительства Иркутской ГЭС воды прибавилось. Это объясняется тем, что гидротехническое сооружение находится на Ангаре — единственной вытекающей из Байкала реке. Ее сток с тех пор регулируется искусственно, а уровень Байкала из-за подпора повысился в среднем на 0,8 метра.
То, что некоторые называют «критическим уровнем», на самом деле — предельная нижняя отметка, установленная в 2001 году постановлением правительства № 234.
«Верхний предельный уровень — 457 метров в тихоокеанской системе высот, нижний — на отметке 456. Люди попытались колебания уровня Байкала загнать в диапазон один метр. Но до зарегулирования было два метра», — говорит Синюкович и добавляет, что, согласно историческим сведениям, уровень колебался даже в пределах трех метров.
Последние 15 лет на Байкале выдались маловодными. В 2014-2017 годы уровень опускался ниже 456 метров на 0,1-0,3 метра. Но все же это не рекорд. В 1982 году, когда озеро уже регулировалось, он падал на полметра относительно предельной нижней отметки.
«Мы не смогли удержать уровень в нами же назначенном диапазоне. Отсюда, собственно, и пошел шум. Некоторые стали говорить, что это кризис, Байкал обмелел. Те, кто живут в Иркутске, знают: Байкал физически существенно обмелеть не может, потому что в том месте, где вытекает Ангара, очень маленькая глубина. Если уровень воды снизится на полтора метра при максимальной глубине озера больше километра, просто прекратится сток воды — и уровень дальше падать не будет. Это даже теоретически невозможно», — рассуждает ученый.
Примерно на 85 процентов Байкал наполняется реками, остальное дают осадки. Соответственно, нынешнее маловодье связывают со снижением прихода воды из этих двух источников.
С начала наблюдений в регионе Байкала среднегодовая температура поднялась на два градуса Цельсия — на градус больше, чем глобально. Это, скорее всего, и послужило причиной уменьшения количества осадков, роста испарения и, как следствие, некоторого обмеления рек.
Половину речного притока в Байкал дает Селенга, большая часть водосбора которой приходится на территорию Монголии. Известно, что в Улан-Баторе вынашивают планы ГЭС и водохранилища, но не только это внушает ученым опасения.
«Есть некоторые факторы, которые неблагоприятно сказываются на объеме поступившей оттуда воды. Не думаю, что они в основном обусловлены какими-то антропогенными причинами. Скорее всего, это результат изменения климата. Там проблем хватает, однако они не могут быть сколько-нибудь значимы в сравнении с климатическими колебаниями», — подчеркивает Валерий Синюкович.
По данным ученых из Байкальского института природопользования СО РАН (Улан-Удэ), в Монголии за два десятка лет высохли 700 рек и 450 озер. Полноводность Селенги сократилась до 65 процентов от нормы.
И все же человек виноват в нынешнем, строго говоря, условном маловодье на Байкале, поскольку искусственно регулирует уровень воды в озере.
«Когда в Байкал поступает мало воды, мы можем меньше сбрасывать через Иркутскую ГЭС. В 2014 году, когда приход был минимален, не сразу уменьшили сброс, из-за этого немного сильнее допустили сработку уровня», — объясняет гидролог.
Проблему с колебанием уровня Байкала и падением его ниже установленных отметок Валерий Синюкович считает больше технической. Настоящую тревогу вызывают планы смягчить нормативы для очистки сточных загрязненных вод от населенных пунктов и сооружений по берегам озера.
«По закону о Байкале эти нормы каждый год пересматриваются с целью уменьшения. То есть, глядя на результаты своего хозяйствования, получая соответствующие оценки, мы должны прилагать какие-то усилия, чтобы снижать нормы сброса загрязняющих веществ в озеро. Недавно обсуждался проект в Минприроды, где, наоборот, их предлагается поднять», — сообщает ученый.
Получается, что количество загрязняющих веществ, которые попадают в озеро со стоками, может вырасти. Причем в десятки раз. Например, по нитратам норму предлагают увеличить в 23 раза.
В центральной экологической зоне Байкала запрещено многое из хозяйственной деятельности, в том числе сброс сточных вод. В реальности же из населенных пунктов, множества построенных в последние годы туристических баз, гостиниц, ресторанов они попадают в озеро. Свою лепту вносит и флот.
«В таких условиях трудно соблюдать нормы очистки сточных вод. Возможно, отчасти из-за этого Минприроды вышло с инициативой их увеличения», — предполагает Синюкович.
Загрязненные стоки от хозяйственной деятельности вызвали цветение водорослей спирогиры, полагают специалисты.
«Очистных сооружений по берегам Байкала недостаточно. Коммунальные сбросы так или иначе туда попадают, потому что централизованной канализации нет. Каждая контора делает что-то вроде выгреба, в который сливает хозяйственно-бытовые стоки. Периодически требуется вывозить содержимое на очистные сооружения. Но поскольку поблизости их нет, а транспортировка на большие расстояния затратна, значительная часть стоков попадает в Байкал и за счет высокого содержания в них азота и фосфора массово развиваются водоросли», — поясняет ученый, ссылаясь на биологов института, которые занимаются этой проблемой уже около десяти лет.
Татьяна Пичугина
