Поводов приехать в город своей юности Ригу у него было несколько. Самый главный – в рижском издательстве вышли две книги Бориса – сборник рассказов «Жозефина» и автобиографическая «От вершины к вершине, или «Одна «ненормальная» жизнь».
Рига стала особым городом для нашего гостя, который родился и рос в послевоенные годы в Гурзуфе, где «заболел горами».
- В детстве мне часто снился один и тот же сон – как будто я иду по холму, но никак не могу достичь вершины, – делится Борис. – А за ним – мир моих грез, где есть все для меня. И однажды во сне я перемахнул через этот холм!
У нас была небольшая альпинистская секция, работавшая при Институте минеральных ресурсов. Ее организовал ученый, альпинист, спелеолог, писатель, мировая знаменитость Владлен Гончаров. Он открыл и описал все крымские пещеры, покорил вершины Альп и Памира, написал несколько десятков книг. Через много лет, встретившись с ним на Памире, подружились...
Тогда мы зачитывались романом Василия Аксенова «Звездный билет», напечатанном в «Юности». Там описывался какой-то другой, отличный от хрущевского застоя, мир. И так захотелось в Ригу!
К тому же меня тянуло к авиации – школьником я подрабатывал в мастерской ДОСААФ, где чинили планеры. Так в 1966-м приехал сюда, поступил в Рижский Краснознаменный институт инженеров гражданской авиации. При институте был альпинистский клуб, куда я тут же записался. Тут еще и «Вертикаль» Станислава Говорухина сыграла свою роль.
Всю зиму мы, студенты, занимались в клубе, тренировались, а на летних каникулах его членам выделялись путевки для поездки в альпинистский лагерь. Путевок на всех не хватало, и мы тянули жребий. Мне повезло. Так я оказался в лагере «Адыл-Су» в Приэльбрусье, где взошел на свою первую в жизни настоящую вершину Гвервишер. Заработал звание «Альпинист СССР».
– После диплома мои однокашники мечтали распределиться в Москву, Ленинград, а я – поближе к горам. Комиссия очень удивилась, когда я выбрал Ош в Киргизии. Меня распределили инженером в авиаотряд аэропорта. Когда в 1972–1975-м я там работал, совершил немало восхождений на Памир.
Академики-альпинисты
Легендой того времени был Александр Боровиков, крупнейший ученый с мировым именем, заядлый «восходитель», возглавлявший Федерацию альпинизма СССР. Он организовывал международные конференции, был вхож в правительство. Дружбой с ним я очень дорожил. Когда встал вопрос о том, как снарядить нашу федерацию в Гималаи, потребовалась валюта, которую правительство не смогло изыскать. Александр Моисеевич изложил идею, как можно заработать самим – организовать международные альпинистские лагеря.
Поначалу заработал МАЛ «Кавказ», а в 74-м – «Памир». Когда я там работал радистом и инструктором, в самую первую смену приехало 174 участника из разных стран мира – Японии, Австралии, Канады, Новой Зеландии. Но в этот же год случилось несколько трагедий.
Покорять пик Ленина (7134 м) прилетела женская сборная во главе с Эльвирой Шатаевой. Сильнейшие альпинистки страны готовились пройти траверс семитысячника без мужчин. На пике Ленина ураган застал женскую команду почти у вершины. Они решили не спускаться, а переждать непогоду наверху, все-таки пройдя путь до конца. Амбиции сыграли роковую роль... Они замерзли, вся команда погибла.
А члены команды из ГДР на восхождении на этот семитысячник схватили воспаление легких, которое на высоте может привести к смертельному исходу. И пришлось спускать их по одному с вершины, а потом я вызвал вертолет и отправлял всех с 4000 м вниз. На пике Ленина я побывал раз 15.
Дальше были другие вершины на Центральном Памире. На пик Коммунизма, самую высокую точку Памира (7495 м), я взошел с будущими покорителями Эвереста – Казбеком Валиевым, Валерием Хрищатым и Юрием Голодовым. Не так трудно порой подняться на вершину, как с нее спуститься.
В это же время на пик Коммунизма поднималась команда МГУ, в составе которой был величайший ученый с мировым именем, президент Академии наук СССР, уроженец Риги Мстислав Келдыш. На высоте 6500 м у ученого началась пневмония. Вертолет не мог подняться и взлететь с такой высоты, но я был свидетелем, как опытный пилот из Душанбе эвакуировал больного на своем Ми-4. Это были уникальные на такой высоте спасательные работы.
Самым интересным оказалось мое восхождение на пик Победы (7439), оставившее самый яркий след в памяти. Это вершина бывшего Советского Союза на границе между Китаем и СССР, а теперь Киргизией и Китаем. Оказался самой последней моей покоренной вершиной из пяти экс-советских семитысячников. Получил почетный знак «Снежный барс». Те, кто побывал на восьмитысячниках, говорили, что условия на пике Победе бывают куда сложнее, чем на многих восьмитысячниках. Потому что очень переменчивая погода, сухой снег, частые лавины.
Статистика 1967-го – 26 взошедших на вершину и 29 погибших. Из-за взаимоотношений между СССР и Китаем гора в 1974-м закрылась для спортивных восхождений.
Звонок из компартии Америки
В это время на пик Победы смогли пробиться только трое американцев, один из которых был членом компартии Америки. Он позвонил своему другу в США, чтобы тот лично обратился к генсеку КПСС Л. И. Брежневу. Подъем разрешили, но «затрясло» всех – Брежнев дал указание отправить для сопровождения гостей лучших альпинистов СССР.
А в 89-м мы с сильнейшей альпинисткой мира, отчаянной болгаркой Иорданкой Димитровой, чуть не погибли на спуске с пика Победы. Но тогда обошлось. В 94-м она погибла в Гималаях, в экспедиции на третью вершину мира Канченджангу (8586 м).
В 89-м я написал своему другу, покорителю восьмитысячника, горному гиду Зиги Хаупфауеру, что уже можно подняться. Он буквально за месяц собрал команду из 8 человек, и мы совершили восхождение. Оно было близко к трагедии, потому как, не дойдя 7000 м, попали в жуткую пургу, начали путь по неправильному пути, а потом нужно было найти силы снова взойти на вершину.
А на международных соревнованиях по скалолазанию в Ялте мы оставили позади зарубежную команду, подивившуюся «русскому скалолазанию». Мы были обуты в «азиатские калоши», а они – в скальные туфли, которых у нас не было тогда в продаже.
Марафон по Андам
А в 96-м мне пришлось бежать по горам марафон. Я давно хотел покорить самую высокую точку Анд – Бланка Уаскаран в Перу. Попал в группу альпинистской поддержки первого высотного марафона вокруг этой вершины. Это был мой шанс подняться на нее! Но неожиданно довелось стать участником забега.
До того не было ни одного марафона на высоте больше 4000 м. А тут решили провести его на первой горе Америки – почти семитысячнике. Так я оказался в Перу, заявился, а мне организаторы говорят, мол, одной страны не хватает для того, чтобы забег стал международным. Ты будешь участвовать – пробеги первый этап, и все.
Я никогда не бегал марафоны по горам, я не марафонец, а альпинист... Когда проходил через перевал в 5200 м – а это моя среда обитания, – сознаюсь, немного хитрил. Там были участки, где трасса делает большую петлю и нависает отвесная скала. Пользуясь тем, что скалолаз, сокращал маршрут. И зачетные точки пробежал все.
Напряжение было такое, что у меня болели зубы, которых у меня уже не было, кончики ногтей. Зато какие впечатления! Но целью моей, конечно, был, Уаскаран.
И вдруг в Андах произошло землетрясение, вызвавшее обрыв большого куска ледового покрытия. Следом сошел сель, целиком накрывший город Юнгой (25 тыс. жителей), находившийся рядом с нами. Там остался в живых единственный человек – монах, который стоял на холме и молился у большого креста.
Наша спасательная бригада оказывала помощь окрестным жителям. Особенно отличились трое альпинистов – легендарный Владимир Кавуненко, Виктор Гуменюк, Вячеслав Романов и один врач – все мастера спорта. Нам были необычайно благодарны! А на марафоне я завоевал бронзовую медаль в своей возрастной группе.
«В душе на всю жизнь...»
Еще одна спасательная операция была у меня в Спитаке после землетрясения 7 декабря 1988 года. Я был в Армении в командировке от Института геофизики АН УССР в 79-м как сейсмолог. Дружелюбие населения меня поразило.
И вдруг через 9 лет второй раз я оказался в стране, которую потрясла страшнейшая катастрофа. До этого было ташкентское землетрясение, но оно было близко к поверхности – таких жертв не было. А спитакское, магнитудой сравнимое с чилийским, привело к таким разрушением, которых за всю историю Союза не было.
В лаборатории мы это ощутили – наши сейсмографы загудели и стали зашкаливать. Директор нашего института решил, что мы должны отправиться в командировку. Выехали в тот же день вечером.
Увидели такую трагедию! Там работали 63 альпиниста, к которым я присоединился сразу же, параллельно делая замеры по сейсмологии. Нужна была помощь специалистов, которые могут и между плитами пролазить, и по веревке спускаться.
И начали интенсивно, пока не подошли экскаваторы, с помощью альпинистских тросов оттягивать плиты, а опытные спелеологи пытались найти людей – прижатых, присыпанных. Спускались в шахты остановившихся лифтов. Наши спасатели троих извлекли живыми. Столько лет прошло, деталей не помню – но боль саднит...
Полет со скалы
В трудовой книжке Бориса есть запись о работе на киносъемках, он получил диплом каскадера.
– Первой мой киноработой была массовка в картине Александра Митты «Экипаж» 79-го. Переодетые в «пуштунские платья», мы катились по склону среди горящих декораций в виде больших камней из папье-маше.
В 83-м американцы снимали киноленту «Петр Великий» – нас, каскадеров, то смывало штормом с пиратских кораблей, то убивало бочками в трюмах. Работал и в фильмах Сергея Соловьева.
А на съемках «Десяти негритят» (87-й) Говорухина меня переодевали то в костюм актера Алексея Жаркова, стоявшего у обрыва скалы, то в одежду Лоуренса, утопленника, бьющегося о скалистый берег у Ласточкиного гнезда.
Фильм «Пассажирка» Станислав Сергеевич снимал в 2008-м на Тенерифе. Я не только каждый день подправлял на борту название парусного судна, на котором шли съемки, – называлось оно «Крузенштерн», а по фильму – «Смелый». Мне надо было, зависнув на веревке за бортом, в минуты после выстрела перезарядить все пушки, рискуя, что порох взорвется в руке. Или пулей взлететь на мачту, чтобы закрыть антенну явно не XIX века, попавшую в кадр. «Крузенштерн» при этом шел под полными парусами с большим креном...
От Альп до Гималаев
– Сейчас и я, и дочь Ольга с моей 6-летней внучкой живем в Трире. Ольга побывала с нами на восхождении еще в животике у мамы и с детства совершала восхождения и покоряла скалы не раз, отлично катается на горных лыжах. Работает в международной компании.
Последние годы я летом работаю в Шамони во Французских Альпах. Стал гидом по вершинам, получил квалификацию учителя горных лыж. Там уже, кроме прочего, педагогика нужна, психология.
В прошлом году был руководителем немецкой экспедиции при подъеме на пик Ленина от крупнейшего немецкого райзе-бюро.
На высотах больше 7,5 тыс. м спасательные работы невозможны. В последние 20 лет все экспедиции коммерческие. Спортивные еще пытались спасти... А тут ты сам платишь 60 000 евро за подъем на Эверест и знаешь, что в случае чего никто тебя не будет спасать. Это высокие горы в «зоне смерти» – так и называется.
Всего я покорил больше 200 вершин. В Гималаях с Сергеем Ершовым прошли восьмитысячник Лхоцзе, южная стена которого считалась непроходимой. Сережа – кладезь разума, логики, мастерства.
Когда попадаешь наверху в ситуацию на грани жизни и смерти, сам себе говоришь – если вернусь, никогда больше... Но это до следующего подъема. Лучше гор могут быть только покоренные вершины.
Досье
Борис Тенигин родился в 1947 году в Ялте. В 1966-м поступил в РКИИГА. Альпинизмом увлекся в Риге, где при институте была секция альпинизма. В 1972–1975 годах работал в аэропорту Оша инженером в авиаотряде. Трудился научным сотрудником Института геофизики АН УССР. Покорил более 200 вершин. Совершал восхождения на Кавказ, Памир, Тянь-Шань, Анды, Альпы, Гималаи. Снимался каскадером в фильмах Станислава Говорухина, Александра Митты, Сергея Соловьева. Ушел в профессиональное тренерство, получил сертификат учителя горных лыж. Последние годы живет в Трире. Летом работает гидом по восхождениям, зимой – учителем горных лыж в Альпах. Издал две книги, публиковался в болгарской газете «Эхо», международном журнале «Геофизика».
Твои вершины
Когда попадаешь наверху в ситуацию на грани жизни и смерти, сам себе говоришь – если вернусь, никогда больше... Но это до следующего подъема. Лучше гор могут быть только покоренные вершины.
Наталья ЛЕБЕДЕВА.