Есть много мифов о домашнем насилии и других разновидностях издевательств. Многие ошибочно считают, что жертвы такого обращения — мазохисты, которым нравится, когда их мучают. Якобы они «сами напросились» или «спровоцировали» своего партнера на жестокое обращение.
Чтобы ни говорил и ни делал другой человек, мы ответственны за наши собственные поступки. Для любой проблемы можно найти множество решений, исключающих насилие. Но мучители часто уверены, что именно на партнере лежит ответственность за их поведение, да и вообще за любые неполадки в отношениях. Хуже всего, что и жертва думает так же.
Типичный «цикл издевательств» обычно выглядит примерно так. Происходит инцидент с применением насилия. Жертва злится, напугана, ей больно, она травмирована. Проходит какое-то время, и отношения возвращаются в «норму»: начинаются ссоры, растет напряжение. На пике напряжения происходит «взрыв» — новый инцидент с применением насилия. Далее цикл повторяется.
В периоды «затишья», без насилия и жестокого обращения, жертва обычно проходит через несколько стадий. Она:
— Выжидает, когда партнер успокоится и снова станет «нормальным».
— Забывает об инциденте с применением насилия, решает простить мучителя и ведет себя так, будто ничего не случилось.
— Пытается объяснить партнеру, в чем он неправ. Жертве кажется, что если она сможет показать мучителю, как иррационально он себя ведет и как больно ей делает, то он «все поймет» и изменится.
— Думает, как ей измениться. Мучитель обычно пытается убедить жертву, что она неадекватно воспринимает реальность. После инцидента с применением насилия жертва начинает анализировать свое поведение и пытается измениться, чтобы насилие не повторялось.
Консультируя жертв домашнего насилия, многие специалисты, включая психотерапевтов и священников, не относятся к ним с должным сочувствием и пониманием. Зачастую они недоумевают, почему те не разрывают отношения с мучителем. Но, если попытаться разобраться, часто можно обнаружить, что человек не уходит, потому что в глубине души жалеет партнера, считая, что ему «на самом деле очень тяжело».
Жертва часто неосознанно отождествляет себя с «травмированным внутренним ребенком» мучителя. Ей кажется, что он обязательно изменится, если только она сможет понять, как «лучше его любить». Она убеждает себя, что он делает ей больно только потому, что его самого мучает внутренняя боль и он просто вымещает ее на тех, кто попадется под руку, не со зла.
Чаще всего так ведут себя из-за раннего детского опыта, вследствие которого у них развилась необычайная способность к сопереживанию — например, если в детстве им приходилось наблюдать, как над их родителем, братом или сестрой издевались, и они остро ощущали собственную беспомощность.
И вот человек повзрослел, у него начались романтические отношения, но дремлющие травматичные воспоминания никуда не делись, и внутренний конфликт по-прежнему требует разрешения. Жалея своего мучителя, она попадает в порочный круг «навязчивого повторения», словно раз за разом пытаясь «исправить» ту несправедливость, которую наблюдала в детстве. Но если она попытается «лучше любить» своего партнера, он просто воспользуется этим, чтобы еще изощреннее ею манипулировать, использует ее способность к сопереживанию в своих целях.
Даже если окружающие видят, насколько возмутительно и отвратительно мучитель себя ведет, жертве часто трудно это осознать. У нее возникает своего рода амнезия относительно жестокого обращения с ней: она практически забывает обо всем плохом, что случалось в отношениях. Таким образом ее психика пытается защититься от эмоциональной травмы. Нужно понимать: это действительно способ защиты, хотя максимально нездоровый и непродуктивный.