В Латвийской академии художеств в самый канун Пасхи состоялось одновременно святое и сенсационное событие. Издательство «Юмава» и именитый искусствовед Гундега Цебере вышли к публике с книгой о «красном» скульпторе.
Олег Скарайнис, ушедший на 95-м году жизни в мир иной, зодчий мирового масштаба хотя бы уже потому, что является автором скульптурного ансамбля в Саласпилсском мемориале. Однако именно из—за этой авторской принадлежности он и не удостоился у себя на родине при жизни книги о себе. Исправили ошибку посмертно...
Он никогда не был старым
На презентацию прибыла вдова скульптора Ирена Скарайне, преодолев изрядный путь—дорогу — от хутора «Скарас» в Рагациемсе Энгурского края, скромного рыбацкого домика, последнего пристанища зодчего, до центра Риги. Собрался также весь цвет латвийского зодчества, знавший Олега Юльевича с юношеских лет, когда он учился в стенах этой самой академии. Пришли внушительной стайкой ученики 13—й рижской средней школы, у здания которой поставлен памятник полковнику Бриедису, созданный Олегом Юльевичем. Еще одно бессмертное творение Скарайниса.
За свои 55 наиболее плодотворных лет автор Саласпилсского мемориала создал свыше полусотни монументальных сооружений и памятников. Это и скульптурный ансамбль на Братском кладбище в Шкяуне Дагдского края (отсюда 130—й латышский стрелковый корпус летом 44—го повел свои первые освободительные бои за Латвию). Это и памятник шахматному гению Михаилу Талю в Верманском парке — в самом центре Риги. Это и отлитый в бронзе кот Муфис, который еще при жизни автора перебрался на жительство в Третьяковскую галерею в Белокаменную. И отлитый тоже в бронзе художник театра и кино, график Гунарс Земгалс, который хранится, как и многие произведения Олега Юльевича, в главной кладовой страны — в Латвийском национальном художественном музее.
Кстати, именно Гунарсу Земгалсу (он всего на три месяца пережил «красного» зодчего) принадлежат слова в адрес Скарайниса, озвученные устроителями презентации книги: «У меня за всю жизнь был один друг, и это был Олег...»
О том, что автор Саласпилсского мемориала был не только выдающимся скульптором, но еще и более выдающимся Человеком, говорили многие из числа тех, кто собрался на праздник Олега. Автор книги Гундега Цебере во время работы над этим проектом вынесла для себя, в частности, следующее: «Олег был истинным джентльменом. Он никогда не сплетничал и не говорил ничего лишнего...» А Арта Думпе, еще один выдающийся скульптор, заметила: «Он был всегда молод и никогда не был старым, даже в свои 90 с лишним лет...»
Об этом — позже?
Книга Гундеги Цебере, так и названная — «Скарайнис», вобрала в себя много интересного. Кроме фотографий основных творений зодчего представлены снимки из личного альбома (с женой, друзьями-коллегами, с тесаком в руке...), короткие эпизоды из жизни, очерк о творчестве... А еще записи, иллюстрированные рисунками, которые сделал скульптор на отрывном календаре уже дрожащей рукой (после перенесенного инсульта) в последние годы жизни — как реакция на главные события дня.
Главному творению — скульптурному ансамблю, возведенному на месте концлагеря смерти, в книге тоже отведено немало места. Хотя на самой презентации об этом не говорили. Впрочем, не совсем так. Автор книги осторожно напомнила, что герой ее творения ведь еще и автор того самого скульптурного ансамбля... Но ведущий действа, человек совершенно сторонний в судьбе зодчего (Гунтис Гайлитис, хозяин Рижского Латышского общества, усердно подчеркивавший, что не был лично знаком с Олегом Юльевичем), резко и принародно оборвал Гундегу: «Об этом (о Саласпилсе. — И. Х.) — позже...» А когда пришло это «позже», все расхотели говорить на «неудобную» для официальной элиты Латвии тему, чтобы не заработать еще один оскорбительный окрик...
Между тем именно скульптурный ансамбль в Саласпилсе стал и славой, и болью не только в творчестве, но и в жизни скульптора. Лауреат Ленинской премии (за тот самый скульптурный ансамбль) был выброшен верхами на задворки жизни. Он выживал на издевательски маленькую пенсию по старости. Дважды обращался в минкульт за повышенной, персональной пенсией. Ему в ответ: «Заслуг маловато...» Министр культуры «тэбэшница» Даце Мелнбарде откровенно пошла против устоявшихся канонов и не поздравила скульптора с 90-летием...
Но зодчего мирового уровня не сломили гримасы современной действительности. Он продолжал, посмеиваясь над обидчиками, творить с гордо поднятой головой. Да, на полноценные, дорогостоящие материалы для ваяния денег не хватало. Поэтому Скарайнис в последнее время воплощал свои проекты в пенопласте, драпируя дешевку тончайшим слоем гипса (тоже ради экономии!).
Просто герои
Самой нестерпимой болью было для Олега Юльевича то, что на протяжении четверти века (!), со времен Атмоды, неонацисты занимались чехардой вокруг нацистской душегубки. Мол, это был вовсе не концлагерь, а исправительно-трудовой «санаторий» для тунеядцев, проституток и прочего сомнительного люда... Здесь, мол, не было массового и систематического уничтожения людей. Да, несколько сотен детей погибло (сравните: в материалах Нюрнберга — 7000!), но не от того, что у них выкачивали кровь (кровь брали, но всего лишь для безобидных... анализов!)...
Как было поверить в эти сказки Олегу Скарайнису, почти всю войну проведшему в нацистской неволе и хорошо знавшему, что душегубок с добрым лицом у Гитлера не было. И именно с себя он вырубил в бетоне главную скульптурную фигуру на поле Саласпилсского мемориала, потому что хорошо знал, какова настоящая цена неволи за колючей проволокой Третьего рейха...
Вопросов во время моих поездок на хутор «Скарас» зодчий не задавал. Не сотрясал воздух тирадами в адрес тех, кто переписывает такими образом историю. Но в его глазах мне всякий раз открывалась бездна недоумения.
«Просто герои...» — такое мнение об авторах книги подслушала в кулуарах этого мероприятия. Оно адресовалось не только именитому искусствоведу Гундеге Цебере, но и художникам—оформителям — супружескому дуэту Кристе и Рейнису Дзудзило. Они молоды, но тоже весьма известны не только в своей стране...
Инна ХАРЛАНОВА.
Фото автора.
