«История бесконечна»
— Скажи, кто твои друзья, в случае государства — союзники, и можно сказать, кто ты, — начал ведущий, тележурналист Ансис Богустовс.
Прежде Латвия позиционировала себя в контексте Российской и Германской империй, но пришла пора вспомнить и о державах Запада.
«Мы отмечаем столетие победы Латвийской армии», — отметил научный директор Военного музея Юрис Цигановс. Но победа над «внутренними и внешними врагами» не могла бы состояться без союзной эскадры на Балтике, вооружения и снаряжения, англо-французской военной миссии.
— Всегда рождаются новые интерпретации истории, — продолжил выступления глава государства Левитс. Так, в нашей стране первый глобальный конфликт XX века вызвал самые разрушительные последствия — если до 1914 года на территории нынешней ЛР проживало 2,6 миллиона человек, то в 1921-м осталось только 1,5 миллиона. — Латвия находилась с первого дня в Первой мировой войне, очень быстро она была разделена фронтом на две части.
По мнению Эгила Левитса, завершение Первой мировой войны 11 ноября 1918 года в Латвии стало началом нового этапа боевых действий, которые можно называть «боями за свободу» (как говорили до Второй мировой), или Войной за независимость — в нынешней трактовке.
Эгилс Левитс упомянул «квазинезависимые немецкие формирования», которые следовали германской империалистической политике, пытаясь подчинить Балтию власти Берлина — чтобы проигранная на Западе война оказалась выигранной на Востоке.
— Вклад Франции в освобождение Риги известен, — сказал президент. — Французские танки участвовали в боях за Даугавпилс в составе польских войск.
Первый французский военный атташе в Риге, полковник-лейтенант Эммануэль Дипарке, оставил о бурных событиях в противоположном углу Европы мемуары «Миссия в Латвии 1919-1920», которые была только что переведена на латышский и представлена в Военном музее. Посол Франции в ЛР Одиль Супизон представила труд соотечественника также на государственном языке ЛР, чем заслужила бурные овации аудитории.
«Когда красная звезда взошла на Востоке»
Профессор дублинского Тринити-колледжа Джон Хорн высказал ирландскую перспективу Первой мировой — поэтому он также задался парадоксальным вопросом: когда же закончилась Великая война? Его мнение — цепь конфликтов по Европе, вызванных выстрелом в Сараево, в итоге завершилась только в 1923 году. Парижская мирная конференция 1919 года не имела значения ни для кровавой Гражданской войны в России, ни для ирландцев, боровшихся с англичанами за независимость.
— Великая война 1914-18 годов была громадным дестабилизирующим фактором, разбудившим национализм, — констатировал мистер Хорн.
Распад империй на национальные государства вызвал феномен обращения к нации — как наилучшей формы мобилизации на войну. В итоге этих демонов оказалось невозможно устранить, что вызвало новую войну спустя 20 лет после Версаля...
Национальные меньшинства в новых государствах с неясными границами также стали огромным источником нестабильности. В этом контексте Джон Хорн упомянул балтийских немцев, которых стали третировать как бывших хозяев. «Демонизация большевиков», по его выражению, также имела негативный эффект для русского меньшинства. Россия была вырвана из Великой войны за год до перемирия на Западном фронте, но ей пришлось испить горькую чашу революционного насилия. Против России была вся Европа, как оказалась в изоляции Франция в 1789 году.
По выражению профессора Хорна, «когда красная звезда взошла на Востоке», это вызвало также антисемитский миф о «еврейско-большевистском заговоре» (сравним с сегодняшней теорией о главенствующей роли коварного сионизма в развале СССР!) и появление итальянского фашизма и немецкого национал-социализма, которые тоже укладываются в рамки «продленной» Мировой войны — ибо поход Муссолини на Рим увенчался успехом в октябре 1922 г., а через год случился неудачный «пивной путч» Гитлера в Мюнхене.
Профессор Хорн упомянул и «Белый террор», и «воинствующий антикоммунизм». За 6 месяцев гражданской войны в Финляндии погибло 36 тысяч человек — в основном расстрелянных гражданских и пленных.
В Латвии ситуация была запутанной — с 4 сторонами: немецкими «фрайкорами», войсками Улманиса, большевистскими силами и русскими антикоммунистами. Поэтому насилие носило чрезвычайно интенсивный характер. Не зря ведь именно в отрядах немецких добровольцев в Латвии выковал свой характер будущий комендант Освенцима Рудольф Гесс. Англо-французскую же военную эскадру на Балтике в 1918-19 гг. ирландский историк назвал «интервенцией». Припомнил также «оккупацию» Рура в 1923 году французами и бельгийцами.
— Есть параллели между латвийской и ирландской войнами за независимость, — высказался профессор. Британское правительство тоже использовало «черные» нерегулярные отряды против восставших католиков. Впрочем, и в сегодняшней Европе нет недостатка в вооруженных формированиях неясной принадлежности, играющих порой решающую роль в геополитических изменениях...
Улманис на французском трапе
Профессор истории Латвийского университета Эрикс Екабсонс назвал нашу страну «самой разоренной» в результате Первой мировой и наиболее пострадавшей демографически:
— Треть латышей бежала из своих мест!
Сразу после завершения войны на Западе Франция, как ведущая военная сила континентальной Европы, ставила своей задачу не допустить объединения России и Германии, что могло бы угрожать получившей независимость Польше. Ключевые события этого сюжета как раз происходили в Латвии — потому французские военные корабли и поддерживали латышские части против войск Бермонта-Авалова. Еще в апреле 1918 года на Балтике действовал французский флот, в мае в Лиепае начала работу миссия Эммануэля Дипарке. Вместе с англичанами и американцами он с весны вел переговоры о новом коалиционном правительстве, что не получилось до Цесисских боев и Страздумуйжского перемирия.
После изгнания большевиков из столицы Латвии Дипарке контролировал распределение продовольствия, выступал против насилия в рижских тюрьмах. В это же время французские танкисты в Латгалии давили красных. Когда же Ригу по Даугаве разделил новый фронт против Бермонта-Авалова, то союзники активнейшим образом поспособствовали — уже 11 октября Дипарке в Министерстве охраны (так тогда именовалось военное ведомство) консультирует Улманиса. Интересно, что между англичанами и французами тоже имелись противоречия, и единого командования военно-морскими силами не существовало. Союзники несли боевые потери, а США, в свою очередь, сосредоточились на отправке гуманитарной помощи.
— Премьер Улманис, министр иностранных дел Мейеровицс и главнокомандующий Балодис лично поднялись на борт французского корабля в Андрейосте, чтобы поблагодарить союзников, — отметил Э. Екабсонс.
Был и такой инцидент: французский летчик из Вильно отправился на аэроплане в Цесис, чтобы доложить о готовности поляков оказать помощь Латвии — по пути в плохую погоду совершил жесткую посадку, был доставлен в госпиталь. Ну а выходец из немецкой колонии Ирши завербовался в части Бермонта, чтобы информировать латвийскую армию. После 1940 года его репрессировали и казнили... советские власти. «Надо признать, Франция, Польша, Балтийские государства, Румыния, сотрудничали против Советской России, как общего противника», — констатировал Э. Екабсонс. И добавил:
— Дипарке — Офицер с большой буквы, которым может гордиться Франция!
Николай КАБАНОВ.
Фото из мемуаров Э. Дипарке.