О проблемах пенсионеров городская печать пишет много и вдумчиво. А вот чем живут дети Даугавпилса, каково это — быть подростком в крупнейшем городе Латгалии?
Трагедия покинутости
Недавно большой резонанс в соцсетях получил пост жительницы Даугавпилса Евгении Крюковой — женщина пишет, что стала свидетельницей игры «Беги, или умри». По ее словам, подростки, пряча лица, поджидают на обочине подъезжающий автомобиль, а затем стремглав бросаются почти под колеса, стараясь перебежать дорогу как можно ближе к бамперу. Постом Крюковой заинтересовались в муниципальной полиции Даугавпилса. «Работники Полиции самоуправления, проанализировав полученную информацию, идентифицировали всех участников данного происшествия. Выяснить обстоятельства помогли социальные педагоги школ города. Педагоги провели беседы с несовершеннолетними о соблюдении правил дорожного движения и о возможных последствиях», — сообщили муниципалы. Они призвали родителей «объяснить детям, к чему может привести нарушение правил дорожного движения».
Но что если «объяснить» банально некому? Подобные «игры» — они ведь от отсутствия нормального присмотра. Типовая ситуация: родители вкалывают где—нибудь в Ирландии, или, в лучшем случае, в Риге — а отпрыски обитают дома, на родине, под присмотром бабушек и дедушек. Недавно на местном телевидении целую программу посвятили этой проблеме. Приглашенные в эфир психологи и социальные педагоги сетовали на то, что не только в Даугавпилсе, но и в целом по стране отсутствует точная статистика — сколько именно у нас проживает детей без постоянного родительского присмотра. Впрочем, и составить такую статистику трудновато: многие ли родителей предварительно ставят социальные службы в известность о своем отъезде?
— Для ребенка очень важно, — поясняет психолог Елена Калинина, — иметь психологический фундамент, в качестве которого выступает семья: мама, папа. С ними он выстраивает отношения любви и доверия — и на этом фундаменте основывает свое восприятие мира. Это отношение доверия он переносит на одноклассников и педагогов. Ребенок же, остающийся без родителей, испытывает негативные чувства. Он ощущает отсутствие любви и, как следствие, неуверенность в себе. Такие дети зачастую бывают агрессивные, раздражительные, нередко не желают учиться — они прогуливают, опаздывают, уклоняются от занятий. Внутри очень сильное чувство: «Меня предали, меня бросили!»
Один дома
Специалист советует пересмотреть знаменитую картину «Один дома». Там подросток, забытый дома родителями, испытывает внутренний гнев, который и направляет на вторгшихся в его жилище разбойников. Но то в кино. А как справляются со своими эмоциями обычные, не киношные дети? Ребенок может найти себе компанию, которая предложит ему некие экстремальные развлечения. Это может быть или паркур, или, не дай бог, наркотики — все что угодно. Но на благотворное влияние школы надежды очень мало. Современная школа — это вообще не про воспитание. Это нынче всего лишь место, где потребителю, т. е. ребенку, предлагается некий набор образовательных услуг. И только от него самого, от благотворного родительского воздействия зависит — воспользуется ребенок этими услугами, или нет.
Старший специалист молодежного отдела городской думы Даугавпилса Артем Пучинский в беседе с газетой «СЕГОДНЯ» сказал, что в городе существует достаточно возможностей саморазвития и помимо школы — различные кружки и факультативы. Беда, однако, по его словам, заключается в том, что зачастую этими возможностями пользуется довольно ограниченный круг детей.
— Нередко мы видим на всех мероприятиях дополнительного образования, на всех детских конкурсах одни и те же лица. Эти дети или их родители вполне осознали, что участие в подобных мероприятиях приносит различные выгоды, заранее повышает конкурентоспособность человека на рынке труда, улучшает коммуникативные возможности ребенка, отвлекает его от вредных компаний и привычек. Но, повторяю — одни и те же лица. А так хотелось, чтобы в кружки вступало как можно больше детей... Хорошо, если родители могут подсказать и направить. А вот ежели дитя растет без родителей, на попечении бабушек—дедушек или старших сестер—братьев, то иногда просто некому указать ему верный путь...
Коверкая язык
С нового учебного года проблем прибавилось — и у детей, и у их родителей. Даугавпилс, как известно, город по преимуществу русскоязычный. По—русски тут разговаривают и на улицах, и в семьях, и в офисах, и в квартирах. Государство усердно переводит образовательный процесс в школах на латышский язык. Между тем достаточного количества педагогов, свободно изъясняющихся на госязыке, в городе нет. Это порождает неприятные эксцессы.
— У меня двое детей, — поведал «СЕГОДНЯ» сорокалетний даугавпилчанин Юрий Соболев. — Моей десятилетней дочери еще, можно сказать, повезло. Она успела в первые годы поучиться билингвально, познавая азы на понятном языке. Но и с ней были проблемы, поскольку все домашние и письменные работы уже шли на латышском. Хорошо, что мы с супругой неплохо владеем госязыком и можем помочь ребенку в учебе. Но о самостоятельном выполнении дочерью домашних заданий теперь речи идти вообще не может в принципе. Каково же в семьях, где с эрудицией и знаниями родителей обстоит неважнецки? Даже боюсь себе представить... А ведь таких предостаточно...
Соболев, естественно, очень беспокоится о будущем своих детей. Он не исключает, что отпрыски, когда вырастут, тоже отправятся покорять мир — а в этом случае латышскоязычное образование обернётся гирями на ногах. Недаром даугавпилчане говорят, что если бы школы переводили на преподавание на английском, то было бы не столь обидно. А так... Всё свободное время Юрий с супругой проводят с сыном и дочерью — помогают переводить домашние задания с латышского на русский, совместно выполняют, а потом обратно переводят с родного на госязык.
— Мой маленький сын скоро пойдет в школу, — объясняет Юрий. — Меня одолевают самые серьезные опасения относительно того, как у него сложится обучение с первых школьных лет. Сам будучи по образованию педагогом, я знаю, что чересчур раннее освоение чужого языка чревато «полуязычием», когда человек одинаково коряво и примитивно общается и на родном, и на неродном наречии. Если и есть какая—то надежда, то на инерцию в пробуксовке «реформы», а также на личные качества первого учителя...
Язык матери
Само собой разумеется, принятое правительством концептуальное решение добиваться ликвидации русскоязычного обучения даже в детских садах родителей Даугавпилса крайне обеспокоило. Общее мнение выразил мэр Андрей Элксниньш, опубликовавший на своей странице в Facebook гневный пост: «Правительство (каким бы „разноцветным“ оно ни было) своих привычек не меняет. Как только при ежедневно повторяемой мантре „в стране все хорошо“ у них закончились деньги на зарплаты врачам и учителям, так сразу же „родили“ выдуманную проблему — языковой вопрос... в детских садах! И все СМИ дружно побежали в направлении излюбленного „национального“ вопроса, плюнув на врачей и учителей, позабыв об отнятых у школьников 1—4—х классов обедах».
Элксниньш усматривает в этом дешевую манипуляцию. «Оно и понятно, ведь мучить полуторагодовалых малышей намного проще, чем объяснять — почему перед формированием правительства врачам обещали (и даже проголосовали за!) выделить 120 миллионов евро, а уже став этим самым „правительством“, могут раскошелиться лишь на 50 миллионов. Эй, вы там, в Риге! В детских садах Даугавпилса проблем для детей с обучением на латышском языке не только нет, но и сама система обучения показывает, что наши дети сдают экзамены лучше всех! В нашем городе дети практически на 99% обеспечены группами с преподаванием на латышском языке! В этом году в очереди в детский сад лишь 11 детей — и это рекордно низкий показатель. При этом большей популярностью пользуются группы билингвального обучения (80% от всех групп) с моделью обучения 50/50», — объясняет градоначальник.
Мэр пытается достучаться до разума правящих. «Что же вы, политические „не братья мои“, делаете? Забываете о понятии „язык матери“? Или, быть может, после очередной реформы вы скатитесь до требований формировать группы в детских садах по этническому принципу? А потом и воспитательницу детского сада будете выбирать по этому же принципу? Решайте другие проблемы! Более насущные! Ищите деньги на обещанные зарплаты врачам, педагогам и на детские обеды! Отстаньте от детских садов!» — взывает Элксниньш.
Понятно, глас вопиющего в пустыне...
Голосование ногами
Нынешние дети — завтрашние юноши и девушки, люди, с совершеннолетием получающие все политические права, включая возможность голосовать. Готовы ли они ими воспользоваться? Но и здесь ситуация оптимизма не внушает. Если верить Артему Пучинскому, в плане гражданской активности молодежь Даугавпилса отличается удивительной пассивностью. Он задает целый ряд вопросов, ответов на которые и сам не знает:
— Как много людей занимают активную гражданскую позицию? Вы знаете, я проводил встречи с жителями нашего города, участвовал в организации митингов, в предвыборных кампаниях, общался с политиками разного уровня и другими общественными деятелями. И я скажу честно, самые активные, самые ярые борцы у нас — пенсионеры. Они чаще других идут и на митинги, и к избирательным урнам, как правило, не упускают случая высказать свою позицию по тому или иному вопросу. А как много молодых людей ходят у нас на выборы? Как много представителей молодежи хотя бы знают, кто сейчас сидит в депутатских креслах? Честно сказать, немногие. Вот вам и «шапочка» причинно—следственной связи. По идее, все проблемы с внушением молодежи необходимости голосовать, отстаивать свои права политическим путем должна решить система образования. Но не решает — потому что сама крайне далека от совершенства. Где сейчас в нашей образовательной системе научный подход и исследования? Как там дела с готовностью педагогов переходить на компетенции? В теории, выходом могут стать частные школы. Но кто их может себе позволить? Так много у нас у всех вопросов и так мало тех, кто их готов решать...
Пучинский с сожалением признает, что сейчас наиболее активная часть молодежи Даугавпилса, едва встав на ноги, предпочитает эмиграцию.
Так и живём
Но, как он считает, нынешнее печальное положение дел не было предопределено изначально. В начале нынешнего десятилетия даугавпилсская молодежная политика прошла своеобразную точку бифуркации, когда чиновники самоуправления рассматривали разные варианты — как именно работать с подрастающими поколениями. По словам Артема, в свое время в городе существовала идея создания мощного Центра молодежи, существующего при поддержке самоуправления. Такой центр объединил бы под своей крышей имеющиеся в Даугавпилсе молодежные организации, помогал бы им в их деятельности, поддерживал бы людей творческих.
— Мы мечтали, — вздыхает Артем, — что в этом центре, например, будут существовать свои студии звукозаписи и видеомонтажа, что сможем делать в Даугавпилсе свой молодежный канал, снимать для него фильмы. Еще лет восемь назад в нашем городе существовали сильные молодежные творческие организации, ими проводились, например, поэтические слэмы, привлекавшие массу участников и зрителей. Имелся содержательный контент, на который можно было опереться, за который не было стыдно. Соответственно мечталось, что наш центр станет местом встреч активных юношей и девушек, эпицентром обсуждения всяких свежих идей и проектов. Тем более что у ряда наших молодежных организаций были налажены и международные связи. Это позволило бы реализовать совместные мероприятия, привлекать специалистов из других стран.
Однако мечты так и остались мечтами, поскольку самоуправление идею единого молодежного центра откровенно не оценило.
— Дума выбрала другой подход, основанный на конкуренции, — с грустью вспоминает Артем Пучинский. — Дескать, поддерживать надо тех, кто располагает самыми большими ресурсами и опытом. Победу одержал индивидуальный вектор — и отныне каждый стал заинтересован лишь в своем собственном развитии, а не в общем деле. Однако при подобном методе легко потерять и нечто очень ценное, вместе с водой выплескивали и ребенка. Большинство наших творческих молодежных лидеров попросту не потянули этой жесткой конкурентной борьбы, разуверились в своих силах на местной ниве... Как следствие, люди банально убыли за рубеж. Город потерял талантливую молодежь, тех, кто тянул неформальную стезю. В итоге оказались утрачены магниты, к которым притягивалась юность, город покинули многие из тех, кто мог бы обучать и наставлять представителей более юных поколений... Так с тех пор и живем...
Владимир ВЕРЕТЕННИКОВ.