В эпоху, когда в рамках НАТО Латвия защищена от внешних врагов, ее политическая элита все равно занята поиском новых сапог и танков оккупантов, которые можно облизать.
Автор, правда, отмечает, что активное метание между иностранными посольствами и столицами характерно именно для породы политиков. Но не для избирателей, которым такая привычки наоборот противна.
После подъема Первой республики и ограниченности времен культа вождя Улманиса многих латвийцев неприятно удивил тот факт, что в Ужасный год нашлись толпы тех, кто будучи гражданами Латвийской республики, от всего сердца ликовали об оккупации и совершенно серьезно целовали танки, которые явились, чтобы их поработить. Невозможное и невообразимое, про мысли Лиепиньша, зрелище симпатизирующих коммунистам, которые бросились лобызать танки с красными звездами врезалось в память так, что было живо в ней еще 50 лет спустя, во время восстановления независимости. Оно даже не стерлось из коллективной памяти из-за последующих холокоста, депортаций, ужасов Второй мировой.
После показательной демонстрации целования танков и облизывания сапог даже не слишком удивляло, что нашлись латыши, которые бросились помогать оккупантам, составлять список своих соотечественников для отсылки в вагонах для скота в Сибирь, или кинулись выдавать спрятавшихся в подвалах евреев уже следующим оккупантам.
Дальше, по окончанию войны — широкая амплитуда активностей коллаборационистов: от написания доносов исполкомам на соседей и коллег до доставки сведений чекистам и до добровольной службы в ЧК, прокуратуре и т.п.. именем коммунизма делая карьеру за счет тирании своих соотечественников.
В девяностые мы автоматически решили, что все кончилось, и что мы мы можем жить свободно, не боясь стукачей и предателей, которые пытались подняться за нашими спинами, чтобы послужить зарубежным господам. Какая-никакая, но своя демократия, свободный рынок и возможность путешествовать! Проблема стукачей и чекистов осталась на свалке истории. Однако в какой-то мере это желание лизать чужой сапог сохранилось, опять же не в народе, а у политической элиты.
А именно, продолжает Лиепиньш, таким сапогом для многих политических деятелей Латвии стали директивы и нормативы ЕС. По меткому выражению автора, в Латвии благодаря им произошла «фетишизация» требований ЕС. Многие так и не поняли, что свободный мир потому и свободный, что его обитателям не надо лизать ничьих сапог, даже метафорических.
На самом деле, современной Европе не нужны те, кто «лижет сапоги», а нужны нормальные граждане, которые живут и дают жить другим, уверен автор. Но такое открытие стало неожиданным для местной «политической породы». Большинство политиков было в непонимании: где же тогда эти новые сапоги, где эти новый танки? Они стали с фонарем искать требования со стороны, которые с видом всезнаек можно навязать внутри Латвии, таким образом маскируя отсутствие своих собственных идей и принципов.
Новые сапоги нашлись быстро — это вступление в OECD, это требования по очистке финансового рынка со стороны Moneyval, организации, никак не связанной с Европой и являющейся дочерней структурой ПАСЕ, решения которой не имеют юридической силы, так же, например, как какой-нибудь «Репортеры без границ».
В прошедшем году было много примеров целования «чужих танков». В результате предприниматели один за другим стали сообщать о невозможности сделать перечисление, заплатить поставщикам, получить деньги от клиентов за рубежом. А чего стоит поездка политиков Новой консервативной партии в США с просьбой повлиять санкциями на политического оппонента Айвара Лембергса? Заодно поставить под санкции крупнейший порт страны.
Ссылаясь на газету Diena, автор напоминает, что у латвийских чиновников даже не возникло вопроса — насколько эти санкции обоснованы и есть ли под ними какая-то фактическая база. Он ссылается и на роман «Деньги» где говорится о феномене латышского общество — не делается ничего разумного, продиктованного логикой и здравым смыслом, в тоже время выполняется любая глупость, если только она идет от говорящего на каком-либо иностранном языке очередного обладателя сапог.