Несмотря на бурные политические события минувших месяцев, следа в умах экспертов они почти не нашли. Зато все более очевидными становятся поползновения на лексическую чистоту латышского со стороны старшего лингвистического брата.
Словом года эксперты назвали notumse (можно примерно перевести на русский язык как "потемнение"), а антисловом — наречие episki (эпически).
Характерно, что оба эти слова вошли в речевой оборот посредством английского языка. Notumse филологи признали правильным переводом английского слова blackout, которое означает внезапное прекращение подачи электричества и наступление вследствие этого темноты.
Слово episki в латышский язык пришло давно, но сейчас его все чаще используют на английский манер (например, берут его из фразы epic fail, "эпический провал"), из–за чего оно теряет свое истинное значение.
Самой неловкой фразой года лингвисты объявили словосочетание patiesā labuma guvēji, которое должно обозначать "истинных выгодоприобретателей", но из–за грамматически неправильного использования превращается в "приобретателей истинной выгоды".
Но все же совсем уж без политики не обошлось. Крылатым выражением года объявлена фраза, произнесенная министром образования (sic!) Илгой Шуплинской: "У меня нет ящика Пандоры, из которого я вам могу взять эти зарплаты!"
Заметим, что если раньше латышские филологи воевали с русицизмами, то в последние годы их волнуют только англицизмы. Оно и понятно: с русским языком нынешняя латышская молодежь, рассадник заимствований, уже не дружит.
В прошлом году самым удачным словом было признано zibmaksājums, которое пришло из банковского бизнеса и означает "быстрый платеж". Антисловом года признали influenceris. Оно означает человека, чье мнение что–то значит в социальных сетях.
Григорий АНТОНОВ.