"Мейеровиц о наступлении большевиков"
"Несмотря на то, что за последнее время большевики концентрируют войска, начиная от границ Финляндии до Румынии, вывести из этого факта определенные заключения о намерениях большевиков было бы преждевременно. Кроме того, министром уже получен большевистский отзыв по этому делу. Тем не менее возможность нападения со стороны России не исключена, но в таком случае министр убежден, что одновременно с наступлением большевиков создастся теснейшее объединение окраинных государств для общей борьбы с неприятелем. Министр убежден в близком заключении окончательного польско–советского мира, после чего наступит общий мир окраинных государств с Советской Россией. В ближайшем будущем состоится встреча министра Мейеровица с князем Сапегой. Будут вестись переговоры о союзе Балтийских республик.
Большевики лояльно исполняют латвийско–русский мирный договор; Латвия с Польшей, Финляндией и Литвой находятся в наилучших отношениях. Латвия старается сгладить разногласия между Польшей и Литвой. После ликвидации авантюры Гольца латвийско–германские отношения стали дружественными, так что нормальные экономические сношения уже возобновляются. Цель поездки Мейеровица в Рим, Париж и Лондон — достигнуть признания Латвии и возобновления торговых связей с великими державами. Министр надеется, что цель его поездки будет достигнута, и что на Востоке настанет период мира и равновесия".
"О твердом фундаменте"
"Нелады и нестроения русской общественности в Риге настолько одно время были "бытовым явлением" и общим местом, что даже наиболее чуткие и отзывчивые нервы перестали было реагировать на всевозможные шипы и клинья, торчащие из колес русской телеги в Риге.
К счастью, за последнее время нескладная общественная жизнь, поддаваясь воплям тех "семи праведников", которых, по писанию, имеют даже Гоморра и Содом, начала подтягиваться, и если все еще незаметно идеальной "тиши да глади", то по крайней мере исчезла хоть та внешняя грызня и свалка, которые так компрометировали русских в глазах соседей, тоже не отличающихся особым миролюбием, но умевших гасить огни недовольства в своей среде не кустарными и громоздкими баграми, а маленьким портативным инструментом, называемым тактом".
"О Союзе русских учителей и Педагогическом обществе"
"Недавно нам пришлось побывать на общем собрании членов Союза русских учителей в Латвии. Прежде всего поразило то обстоятельство, что несмотря на многочисленность собрания, отсутствовали популярные педагоги, хорошо известные учительству.
Некоторые из них отсутствовали, по–видимому, потому, что не имели права прийти на собрание, не будучи членами союза; а членами союза они не состоят потому, что Исполнительный комитет союза слишком узко толкует слово "русский" в уставе союза. Другие видные рижские педагоги, присутствие которых на собрании было бы весьма ценно, не пришли потому, что относятся к деятельности союза в его теперешнем виде отрицательно и не считали нужным терять время на споры и прения, результат которых можно наперед предсказать".
"Шоколадные "Скифы"
"А. Белый так убежден в спасительности чрезвычаек и красного террора и до того уверен, что Дзержинский — Христос, что восклицает:
"Именно в эти дни и часы,
Совершается мировая мистерия".
Жонглируя елейными словами и евангельскими цитатами, жующий свой казенный паек и трусящий, чтобы его не отняли, договариватся "поэт" в конце до полного и абсолютного оправдания всех низостей, гнусностей и преступностей московского Назарета…
Господи! До чего только не договорится хорошо подвешенный распутный человеческий язык, когда кишка хочет пищи. И совнарком примешь за Назарет, и в Дзержинском узришь Христа… Жутко и страшно… И единственное во всей этой тягучей и нудной поэме верное слово, откровенное признание: "Разбойники и насильники Мы…" Что ж, против правды спорить трудно.
Бронированным поэтическим пайком в Сов. России пользуются всего две тысячи человек. Следовательно, если даже такой большой и оригинальный поэт, как А. Белый, без пяти минут академик, получает этот паек ценой обожествления совнаркома, то поэтам помельче, вроде Есенина, нужны особенные дерзания, чтобы попасть на казенный кошт. Когда я читаю его "Товарища Инонию" — диссертацию на получение привилегированного пайка, мне кажется, дело происходило так:
— Что, Есенин Сергей, хочешь получить паек с шоколадом? Ну, валяй, покажи, "что ты могишь?"
— Я сегодня снесся, как курица
Золотым словесным яйцом…
Под гармошки пьяной клики
Заставлю плясать я смерть…
— Вот–вот, правильно, товарищ! Получай ордер на поэтический паек…
— Мерсите вам… Я и еще могу:
По–иному над нашей вычебью
Вспух незримой короной Бог…
Радуйся, Сионе, проливай свой свет!
Новый в небосклоне
Вызрел Назарет,
Новый на кобыле
Едет к миру Спас…
— Спасибо, товарищ, разуважил. Дать ему еще плитку щиколату… Потому, насчет Бога, он тово… Гы–гы–гы…
…Так творится сейчас в России поэзия, которую обязывает нас читать книгоиздательство "Скифы".
Ник. Бережанский".
"Самогонка"
"В Люцинском уезде, в связи с минувшими праздниками очень увеличилось крестьянское винокурение.
Трата массы муки на выгонку водки и спирта значительно отражается на рыночных ценах хлеба, а безакцизное винокурение, убавляя доходные статьи государственного казначейства, лишь содействует возрождению деревенского пропойства".
("Сегодня", 3–7 января 1921 года)
Ведущий полосы Николай КАБАНОВ.