- Какая сейчас по счету идёт волна эмиграции?
- Наверное пятая. Условно говоря, эмигрировавшие сначала сюда белые размышляли примерно так: “Подождите, подождите, скоро вернем Россию и увидим, кто тогда будет главный!” Они называли улицу Лачплеша Романовской, также как и сейчас некоторые называют Элизабетес Кировской. Они всегда понимали, что здесь можно спокойно жить, в то время как на родине их ждет расправа. А вот приехавшие в Латвию в наши дни, могут спокойно репатриироваться назад в Россию. В этом отличие. Несмотря на то, что они - политические эмигранты.
Мой друг Дмитрий Савин был вынужден уехать из-за реальной угрозы для жизни. Он считает, что эта эмиграция - продолжение эмиграции межвоенного времени. От российского гражданства он не отказался.
Сейчас политический режим в России становится все более тоталитарным, думаю, волна эмиграции из России вырастет.
Скажем так, 15 марта 1921 года в России приняли НЭП - “новую экономическую политику”. Это был момент либерализации большевизма. В то время еще было можно сравнительно спокойно въехать и выехать из страны. Но постепенно “винтик закручивали”. Число желавших эмигрировать росло, выезд им все чаще запрещали, пока не опустился “железный занавес”. Сейчас тоже происходит нечто подобное, хотя в наши дни хотя бы есть интернет.
- Какое-то время в кулуарах считали, что эмигрировавшие сейчас сюда россияне могут позитивно повлиять на просоветски настроенную часть русскоязычного сообщества.
- Это часто разные идеологические полюса. Например, том самый Дмитрий Савин не может общаться с прокремлевскими адептами. На многих местных русских влияет пропаганда и московское телевидение.
Политические эмигранты никогда не смогут поднять такую информационную волну, какую своими миллиардами вложений сможет создать Кремль, чтобы заглушить этот голос.
Я не скажу, что местные русские поддерживают этих эмигрантов, как это происходило в межвоенной Латвии. Местные смотрят на них и думают: “Ну какого ... ты сюда вообще приехал? Что ты вообще знаешь?”.
Я не социолог, но, на мой взгляд, значительная часть русскоязычного сообщества более консолидирована, чем латыши, это можно видеть хотя бы по итогам выборов. Мне трудно сказать, как дела обстоят с молодым поколением. Оно, возможно, более интегрировано, но скорее в пространство Западной Европы, чем Латвии.