На таких держалась советская империя
Именно как Профессионал — с большой буквы — он воспринимался друзьями и соратниками. "Университеты" Евгения Дробота были весьма суровыми. Родился он 18 августа 1946 года в Ленинградской области, но уже с раннего детства оказался в Даугавпилсе — его родителей отправили сюда восстанавливать порушенное войной народное хозяйство.
"Мне не было еще пятнадцати, когда я устроился на предприятие обмотчиком электрических аппаратов. Семье моей жилось тяжело — и я вынужден был фактически ее возглавить. Соответственно, была вечерняя школа, сразу после окончания которой поступил в институт. Впрочем, в высшие учебные заведения, по самым разным специальностям — от медицины до точных наук — я поступал четыре раза. И всякий раз, недоучившись, сам забирал документы — убеждался, что не мое. Ну а поступать мне почти всегда удавалось крайне легко, я практически даже не готовился… Так я и не определился вплоть до самой службы в армии…" — рассказывал он впоследствии.
Потом была служба. "Служил я в Белоруссии, в "интеллигентных" войсках — в батальоне связи штаба армии ракетных войск. Наш призыв был последним трехгодичным. Служба для меня не стала суровым испытанием — ведь я вполне профессионально занимался пятиборьем и плаванием. Когда вернулся на "гражданку", сразу сообразил, что никуда поступить уже не успею, а посему отнес документы в техникум. Уже по его окончании поступил в Рижский политех, на вечернее отделение по машиностроению, где успешно и отучился. Заодно, конечно, и работал…"
Придя на Даугавпилсский завод химического волокна (ЗХВ), он начал свою деятельность с самых низов, но еще до окончания института стал начальником смены, затем технологом цеха.
Ну а потом Дроботу предложили возглавить цех; тогда, в возрасте 35 лет, он стал самым молодым из цеховых начальников. "То были тяжелые, но и счастливые годы. Тогда шла реконструкция цеха, причем в условиях действующего производства — приходилось дневать и ночевать на работе… Конечно, страдала семья… Зато я получил неоценимый опыт управления большим коллективом, завел массу полезнейших знакомств и контактов, которые очень пригодились в дальнейшем. По итогам реконструкции цеха я был награжден медалью, зато в течение тех четырех лет, пока она шла, "удостоился" трех выговоров — в том числе и по партийной линии… В итоге свою производственную карьеру завершил будучи заместителем главинженера ЗХВ по новой технике. Отработал, правда, на этой должности всего полгода…" — делился Евгений Павлович.
На новый курс
В 1986–м его пригласили экспертом в организацию "Интерхимволокно". Цель: работа за границей по изучению передовых технологий химпромышленности, консультирование отечественных предприятий.
"Я уже прошел подготовку в Москве и с удовольствием ожидал начала своей новой деятельности, как вдруг, совершенно неожиданно, жизнь развернулась в другую сторону. Мне предложили возглавить партийную организацию моего предприятия. Я долго колебался. Но — вспомните: начало перестройки, всеобщий энтузиазм, большие надежды. В общем, согласился в итоге. Потом было мое избрание в Верховный Совет ЛССР. Происходили события мирового масштаба, а я как раз оказался в эшелонах власти, много ездил, встречался с известными деятелями той поры. Горбачев, например, произвел плохое впечатление, показался мне человеком безответственным и болтливым. Не все, конечно, являлись такими… Например, председатель ВС СССР Анатолий Лукьянов был серьезным, умным, трудолюбивым мужиком", — вспоминал Дробот.
Тем не менее он, по его словам, довольно быстро понял, что процесс идет не в ту сторону. Начал выступать с критикой власти.
"Партия разваливалась, страна погибала — и, наверное, есть и доля моей ответственности, что мы тогда не смогли убедить людей в гибельности того курса… Помню, общаясь позже с Жириновским, я ему сказал, что политики, кромсая карту по своему усмотрению, забывают, что они разрезают новыми границами не крестики–нолики, а реальные судьбы живых людей. Ведь я до сих пор уверен, что та система по своему сочетанию плюсов–минусов была все же гуманней по отношению к человеку… С другой стороны, я мог допустить изменение строя, но в мозгу не умещалось, что может развалиться страна, собираемая веками… Парадокс — но я проработал в Верховном Совете Латвии, уже в условиях независимости, два года, хотя являлся негражданином…" — говорил Евгений Павлович.
Наступили нелегкие времена. Надо было, преодолевая растерянность, создавать русское движение в Латвии — решая финансовые, организационные, идеологические вопросы… "Народ ведь сначала не всегда отрицательно воспринял перемены того времени. Только старики, которым сказали, что они прожили свою жизнь не так, были деморализованы; многие остальные связывали немало надежд с эпохой "свободы и демократии". Отрезвление пришло позже… Мы понимали, что людей обманут, но и нам самим нужно было завоевать их доверие. Но мы выстояли", — говорил он.
В 2003–2004 гг. Дробот принимал активнейшее участие в деятельности Штаба защиты русских школ. В Даугавпилсе он координировал работу по восстановлению и приведению в порядок воинских кладбищ, ведал организацией многочисленных культурных мероприятий, внес огромный вклад в возрождение традиции празднования в городе 9 мая. При этом до конца жизни оставался негражданином — в силу чего не мог уже никуда баллотироваться.
Гражданство Дроботу не светило — как бывшему члену КПСС, не вышедшему из рядов Компартии до 15 января 1991 года. Но по степени своего участия в политических делах Даугавпилса и личному авторитету он превосходил многих городских депутатов.
Впрочем, кроме политики и общественной деятельности, Евгений Павлович интересовался многим. "Не иссякает давний интерес к новинкам в области науки, техники, страсть к чтению хорошей литературы. Люблю собак — и собака всегда меня сопровождала по жизни. Люблю "дикий отдых", природу, путешествия — нравится бывать в Питере, в Москве. Европа не так впечатлила. Впрочем, запомнилось, что в одном немецком городишке я видел, как его жители отмечали День города. Было устроено карнавальное шествие, когда мужчины маршировали в старинных латах и с оружием, разливанное море пива, звучат песни… Мэр, тоже очень пьяненький, принимал "парад" своих подвыпивших "подданных", качаясь верхом на лошади. И над всем этим веял такой добрый дух единства, всеобщего братства, что я, честное слово, позавидовал. Хорошо, если бы и у нас в Даугавпилсе были бы похожие традиции!" — говаривал он.
Мир вашему праху, Евгений Павлович!
Владимир ВЕРЕТЕННИКОВ.