Однако гражданам ясно, что, прежде всего, необходимо прекратить «тихий сезон Сейма». Зрители соскучились без новейших постановок и премьер политиков. Да и сам депутаты - действующего лица - боятся быть похороненными в забвении и горят нетерпением снова взобраться на трибуну: как долго можно в одиночестве крутиться перед зеркалом, не обмениваясь ударами с оппонентом!
Открытие парламента в первую очередь является позитивным предзнаменованием и примером гражданского мужества всему обществу! – Утверждает автор.
Среди депутатов заметны борцы за права человека, люди, которые остановили расизм, те, кто награжден способностью сосчитать кислород в воздухе. Они не могут больше молчать о происходящем! Опасная тема - как после окончания кризиса бороться с социальным спадом и неизбежным понижением стандартов жизни, и было бы необходимо обсудить, как защитить общество от всеобъемлющего чипирования.
Здесь было бы, что добавить, как авторитетному голосу Новой консервативной Кришьянису Фелдманису, так и янтарному латышу Янису Домбраве, который на трибуну всегда забирается, таща за собой дубовую дубину, чтобы защищать землю отцов, готовый повернуть грудь против русских или прусаков. А также лидеру СЗК Виктору Валайнису, который известен как человек, который в три минуты, отведенные на выступление, способен спрессовать всю свою богатую открытиями жизнь и еще фактический материал.
Выступить хотела бы вся фракция «Для развития/За», известная своим особенным, временами парадоксальным ходом мыслей, с виртуозным Даниэлем Павлютсом на переднем плане.
О наболевшем за две недели в своем прекрасном красноречии, сердито пуча глаза на идеологических противников и страшно клянясь, мог бы выступить «согласист» Иварс Зариньш, который со своей ораторской одаренностью стал популярнее певца на вечеринках. Также слово мог бы попросить не менее награжденный даром речи старший коллега Зариньша Борис Цилевич.
На кафедру прорывается независимый парламентарий, величайший «Золотоуст» Алдис Гобземс. Бывший адвокат по- прежнему выступает обвинителем правящего режима, а выступление Гобземса – острее лазера, оно обнажает мельчайшие допущенные правительством ошибки и его бездействие.
В заключение хотелось бы высказаться словоохотливому Артусу Кайминьшу, человеку, с которым молодежь согласна идти вместе до конца света. Однако вживую мастера эстрады Сейма мы еще долго не услышим, не будем читать записи стенограмм с вставками – порывистые аплодисменты! Возгласы одобрения! Овации!
А комары - некормленные
Однако, возвращается автор с ностальгических небес на нашу карантинную землю, царство Инары Муриниеце (спикер Сейма, прим. переводчика) закрыто и работает удаленно.
В зале пленарных заседаний сидят ленивые и голодные, месяцами не евшие комары. Корифеи сегодняшнего ораторского искусства не имеют возможности взять заветную высоту трибуны, с которой Добелис и Табунс со всей силой духа своего сражались и сокрушали гражданских оккупантов.
К сожалению, современным ораторам не остается ничего, кроме как в самоизоляции перебирать пыльные реквизиты депутатской работы: избранные речи, блокнот с закладками и старую засохшую коробку из-под акварели, которой можно подкрашивать свои речи, придавая им особую уникальность.
Эти сотни раз использованные вещи ждут применения. Когда самые яркие выступающие – один - искрящийся сатирик, другой - звенящий как колокол, третий - способный вплести в ткань речи латинское словечко (что, несомненно, свидетельствует о присутствии интеллекта) - возьмут низкий старт, чтобы прорваться по среднему проходу на трибуну. В условиях демократии можно выразиться каждому из ста депутатов Сейма, никто из них не является болтуном и пустобрехом! Даже таким, что кажется, на трибуну взобрался сам «Скрип и Кашель».
Зрителям, которые готовы при открытии опрокинуть дом политических спектаклей и молиться за билеты, придется еще пострадать, пока классная воспитательница Инара (с замашками майора в детской комнате милиции) вновь организует живые спектакли.