Филей пишет, что в 2003 году в Ригу приехал человек, который по долгу службы специализировался на решении «острых проблем» — американец Ричард Норланд, дипломат во втором поколении). Он занял должность заместителя посла США в Латвии. «Период его пребывания в Латвии совпал с острой фазой Школьной революции, когда на улицы Риги, стремясь отстоять право на образование на родном языке, выходили десятки тысяч мотивированных русских школьников и иногда — их родителей. Человек, призванный решать такого рода политические сложности, вступил в контакт с правительством Эйнара Репше, ушедшим в отставку во многом под давлением мощных протестных акций Штаба защиты русских школ, а потом продолжил коммуникацию с правительством Индулиса Эмсиса, чей министр образования Юрис Радзевич оказал прямое давление на директоров русских школ, вынудив их сознаться в готовности к реформе», — отмечает публицист.
Это, по его словам, всего лишь небольшой эпизод из профессиональной деятельности Ричарда Норланда, прекрасно владеющего русским языком. «Впрочем, до Латвии у него был прекрасный опыт в Афганистане. В Мазар-э-Шарифе Норланд, как деликатно указывают открытые источники, проводил в жизнь меры по „политической и экономической реконструкции государства“. Стоит напомнить, что это был роковой этап в истории Афганистана, который переживал прямую американскую военную интервенцию. В результате ловких кадровых перестановок и приведения к власти Хамида Карзая, отвечавшего интересам США, ситуация в Афганистане стала ровнее. Будем полагать, что произошло это благодаря выдающимся переговорно-лоббистским способностям Норланда. И после января 2003 года — новое назначение: в Ригу, объятую массовыми манифестациями в защиту русских школ», — повествует Филей.
Он отмечает, что в преддверии вступления Латвии в ЕС ситуация со «школьной реформой» казалась властям угрожающей — в связи с лозунгом «Нет школам — нет Европе», разработанным Юрием Петропавловским. «Активное движение протестующих по центру города искренне пугало латвийские власти, полагавшие, что с русскими школами удастся справиться одним щелчком. Уникальность протестного движения латвийских русских заключалась в том, что она, во-первых, носила мирный, бескровный характер, а во-вторых, не ставила перед собой прямых целей осуществить тотальный демонтаж государственного режима (в отличие от букета „цветных революций“ в Сербии, Грузии и на Украине, которые развивались параллельно с масштабным общественным движением Штаба русских кол Латвии). Это движение вовсе не было „цветным“ — оно шло не от глубинных групп влияния, а из самого сердца народа, который поставил перед собой задачу спасти русскую школу, а значит и русскую культуру и идентичность», — пишет Александр Филей.
«Однако правительство, трепетавшее в те годы перед русским вызовом, не было уверено в устойчивости своей этнократической конструкции. Русские шли, и шли решительно. А перед США стояла конкретная задача во что бы то ни стало втянуть Латвию в НАТО и ЕС. Для этого нужно было для начала расколоть единый блок „За права человека в единой Латвии“ (ЗаПЧЕЛ), который был представлен четвертью депутатов Сейма и мешал правящим партиям работать. И как по мановению волшебной палочки в феврале 2003 года о своём выходе из ЗаПЧЕЛ объявляет Партия народного согласия (Янис Юрканс, Янис Урбанович), а в июне 2003 года — Социалистическая партия (Альфред Рубикс). И если выход ПНС был кулуарно озвучен уже в 2002 году (в самый разгар предвыборной кампании), и почти наверняка можно говорить, что на Юрканса нажимали переговорщики из партии Репше, то демарш Рубикса стал для всех совершенной неожиданностью. До сих пор ни тот, ни другой не смогли внятно объяснить истинных причин выхода из ЗаПЧЕЛ (помимо идеологических, на которые постоянно ссылались раскольники). Конечно, я могу предположить, что весной — летом 2003 года сработала коммуникативная цепочка Норланд — агенты Репше — Юрканс и Рубикс, но это будет предположение с конспирологическим элементом. Хотя и имеющее право на существование», — констатирует Филей.
Также он напоминает, что в 2004 году ради маргинализации движения в защиту русских школ власти и бывшие союзники по ЗаПЧЕЛ пошли на новые хитрости. «Одна из них памятна многим — организация 1 сентября масштабного концерта группы „Мумий Тролль“ на Домской площади в Риге. Гонорар за этот концерт был выплачен министерством культуры Латвии (министр Хелена Демакова) в весьма крупном объёме — более 40 000 латов, и проходил при активной поддержке депутатов ПНС (в том числе вице-мэра Сергея Долгополова, который яростно мешал Штабу защиты русских школ). Этот концерт — в отличие от акций Штаба — сопровождался массовыми нарушениями общественного порядка. А на колонны протестантов-школьников, переходивших Каменный мост, между тем были пущены специальные отряды конной полиции», — отмечает Филей.
Также он пишет, что с осени 2004 по 2005 год в период правления в Министерстве образования Юриса Радзевича (впоследствии долгие годы занимал должность исполнительного директора Риги при мэрах Ниле Ушакове и Олеге Бурове) и Ины Друвиете тактика работы с протестующими изменилась. Вместо жёсткого борца с русскими школами Карлиса Шадурскиса, выступавшего в роли постоянного раздражителя, пришёл мягкий функционер и ласковая, открытая «тётя Ина», которая приглашала детей на чай к себе в кабинет. «Как следствие, протестная энергия понемногу сошла на нет, тем более что отдельные активисты повели движение Штаба по ложному пути, предложив ни к селу ни к городу создать ОКРОЛ (Объединённый комитет русских общин Латвии). И в 2005 году Ричард Норланд, отпраздновав нечто вроде победы, выехал из Риги в родные пенаты, где начал готовиться к должности посла в Узбекистане. Потом была миссия в Грузии в 2012—2015 году, где к власти тоже приводили важных и нужных людей. В настоящий момент Норланд является послом США в ещё одной горячей точке на земном шаре — Ливии, которая до сих пор переживает ожесточённое гражданское противостояние. Видимо, его коммуникативные способности пригодятся и в Северной Африке», — заключает публицист.