ЕС «непрерывно ищет компромиссы», «надо считаться с двадцатью семью государствами-членами». «Например, с Балтийскими государствами, с которыми Москва политический диалог изначально не собирается вести. Отдавая предпочтение монологу. В известной мере это можно распространить на весь бывший т.н. лагерь социализма, в котором особое место занимает Польша. Варшава отказывается признать свою вину в провоцировании Второй Мировой войны и возлагает ответственность за нее на сталинский СССР и нацистскую Германию, которые, заключив пакт Молотова-Риббентропа, по современной оценке Москвы весьма полезный, договорились о разделе Восточной Европы. За этим, как известно, последовало освобождение страдающей под игом «белополяков» большой части украинцев и белорусов и присоединение соответствующих земель к СССР. Конечно, по просьбе самих жителей. Подобно этому эстонцы, латыши и литовцы летом 1940 года совершенно добровольно вступили в Советский Союз. С финнами не повезло, они неизвестно почему, возможно, в силу своей национальной ограниченности, оказали отчаянное сопротивление этому вроде бы неизбежному процессу».
«Тем самым желание Путина и его консультантов присвоить историческое повествование СССР стало юридической проблемой в России и политической проблемой на Западе», - констатирует У.Шмитс. «История всегда служила причиной, чтобы Кремль задавал европейцам экзистенциальный вопрос — ты меня уважаешь? Это спрашивали в первую очередь у Берлина, потом у Парижа и кривым взором оглядывая прочих. Ответы со временем становились все более сдержанными, однако не переступали лелеемые Европой, унаследованные от эры Чемберлена рамки политики умиротворения. Даже тогда, когда Москва концепт т.н. мягкой силы заменила гибридной войной, охватывающей не только «ближнее зарубежье», но направленной против Запада в целом и также против остатков гражданского общества самой России. Одновременно режим Путина требует подтверждения уважения, желательно в комплекте с порядком новой Ялты».
Тем временем, по Шмитсу, история с Навальным и санкции против высоких должностных лиц РФ показывают, что «Западная Европа начала возвращать ясный язык, и это в известной мере вопрос самоуважения».