29 марта, пятница
Гороскоп
Подписка
Поиск ПоискRSSFacebook Telegram Youtube Instagram ВКОНТАКТЕ list


Гороскоп Подписка Опросы Погода
Люблю! Люблю! Reklama.lv Reklama.lv Видео Видео Facebook Facebook Telegram Telegram Instagram Instagram ВКОНТАКТЕ ВКОНТАКТЕ Google News Google News

Адвокат: «Поражает наглость, с которой власть залазит в наши карманы»

Размер текста Aa Aa
Политика
freecity.lv 12:23, 6 ноября, 2020 26


О низкой явке избирателей на выборах в Рижскую думу поговорили и забыли. Между тем это прямой сигнал политической элите — вами не довольны, вам не верят! А как верить, если политики ведут себя так, будто им закон не писан. То есть жители должны жить по правилам, которые им придумали политики, а сами политики могут жить, как хотят! О корнях политического нигилизма «Открытый город» поговорил с присяжным адвокатом, партнером AS BDO Latvia Янисом Зелменисом.



Цунами незаконности

Янис, людей возмущает то, что сами власти пренебрегают законом. Примеров хоть отбавляй! Надзорные органы закручивают гайки банкам, нарушая конституционные права вкладчиков. О надбавках медикам приняли специальный закон — и не выполнили. Идет наступление на независимость вузов, хотя по закону они автономны. И т.д. и т.п. К чему приведет этот правовой нигилизм?

В вашем перечне нет манипуляций с Компонентом обязательной закупки (КОЗ), а это, мне кажется, высшая степень правового нигилизма и цинизма. Ведь мы все до единого потребителя электричества, и все участвуем в спонсорстве маленькой, узкой (уже не бывает) группы людей, которые получают выгоду за счет вовремя вывешенного лозунга экологической энергетики. А кто сказал, что экология выше, например, прав человека или выше здоровья?

Но если мы задумаемся, почему это стало возможно, нам придется вернуться в недавнюю историю. Корни вселатвийского нигилизма восходят к началу нашей независимости.

Думаю, что денационализация 90-х — это такой же пример цинизма и нигилизма. Мне приходилось говорить на эту тему с латвийскими студентами — даже они это хорошо понимают. Разве это был реальный процесс возвращения собственности тем владельцам, кого коснулось советское беззаконие? Прошло 50 лет, и эта собственность была сохранена другими людьми, поэтому вернуть статус-кво было невозможно. Понятно, что она разошлась по каким-то подставным и мнимым наследникам. А это породило цунами незаконности и коррупции. С этого началось наше государство.

И так же проходил процесс приватизации. В результате незаконность стала идеологической основой современного латвийского общества. Я бы сказал — очень уверенного пути к вершинам юридического нигилизма.

Вы говорите о нигилизме или цинизме?

Мне кажется, в данном контексте эти понятия стоят рядом.

В классическом понимании под нигилизмом понимают отрицание чего-то субъектами права, чаще всего физическими лицами. То есть люди игнорируют право, закон, не верят в систему правосудия.

Причем у нас нигилизм взаимный — и со стороны власти, и со стороны общества. Я даже не знаю, что было вначале, курица или яйцо, какой нигилизм что породил. Или нигилизм власти, которой было наплевать на интересы справедливости, интересы большинства общества, вызвал такую реакцию людей. Или народный нигилизм породил такую власть. Но факт, что это особенность нашего исторического развития.

В любом случае, они подпитывают друг друга.

Ну да! С экранов телевизоров наши политические лица или фейсы призывают общество — давайте соблюдать законы, платите налоги, это же в ваших интересах! Но у людей перед глазами другие истории — как, например, премьер Кариньш через офшоры, в обход налогов, продал бывший кинотеатр «Пиониерис» и стал миллионером. И они думают: а почему я должен эти налоги платить?

Со стороны властей мы чувствуем только палку, а с мотивационной частью у нас полный крах. Отсюда и разочарование. Я, конечно, не измерял его градус и статистические исследования не проводил. Может, те, кто денационализировал дорогую недвижимость и заработал на этом миллионы, очень даже счастливы. Но, мне кажется, в целом армия выселенных, переселенных, обиженных будет побольше.

И возникает очевидная проблема с несправедливостью права.

Как говорил Мюллер из известного фильма, — если нельзя, но очень хочется, то можно. И наша элита тоже считает, что ей закон не писан: если очень хочется не отдавать деньги медикам — можно не отдавать. Если хочется распустить Рижскую думу, можно привязаться к надуманной теме и распустить.

Далеко ли до Швеции?

И все же формально у нас есть все, чтобы не допустить беззакония и коррупции: развитое законодательство, конкурентная политическая среда, свобода слова, мнений… Почему это не работает так, как в Швеции?
Знаете, правильные законы существовали и в гитлеровской Германии, и в сталинской России, они есть и в современной Беларуси. Но вопрос в том — каково их оценочное восприятие, ценность внутри страны и вне ее.

Да и плюрализм мнений у нас тоже есть. Вы, может быть, не попадете со своим мнением в программу Panorāma, но в фейсбуке или твиттере высказывайте все, что хотите. И с трибуны Сейма можете разносить своих политических конкурентов. А вот градус общественной активности при этом будет очень низкий.

Поэтому, когда мы говорим, что мы — европейская страна, у меня это вызывает улыбку. Я бы сказал, мы — молодая европейская страна, учащаяся. Ну, разве можно представить себе в Швеции, стране моего детства, ситуацию с парламентарием Юрашсом, возглавляющим Юридическую комиссию Сейма и одновременно проходящим по уголовному делу? Или с парламентарием Бондарсом, возглавляющим Финансово-бюджетную комиссию Сейма с миллионными долгами государству?! Ну нет же! Ни в Германии, ни в Швеции, ни тем более в Англии такое невозможно!

Нигилизм до Оруэлла доведет

В недавно выпущенной настольной книге для банков — AML rokasgrāmata — надзорные органы рекомендуют проверять клиентов по гуглу. И на этом осноании принимать решения об открытии счетов или проведении сделок. Как это сочетается с законом?

Борьба с отмыванием денег сопряжена с антитеррористическим законодательством. А оно построено на очень опасной юридической предпосылке, что вину не надо доказывать, достаточно подозрений. При этом можно не только испортить репутацию, а лишить человека или компанию собственности. И тут огромный резерв для правового нигилизма.

Если в других областях права, в том числе и уголовного, вина хотя бы теоретически должна быть доказана, то в антитеррористическом законодательстве заложена опасная бомба.

Золото не бывает хорошим или плохим, так же, как и деньги не бывают плохими или хорошими, хотя, конечно, банкам нужно быть осторожными. Но нигилистический риск заключен в том, что подозрения будут преобладать над конкретными доказательствами. В праве все-таки есть понимание факта и доказательства. А если решения будут приниматься только на основании каких-то подозрений, то так мы до Оруэлла дойдем.

А если эта настольная банковская книга попадет в плохие исполнительные руки? Они же доведут ситуацию до маразма. Что такое гугл? Большой мусорник! Тем не менее в нем масса информации, и полезной, и бесполезной.

В прежние времена швейцарские деды нынешних банкиров решали вопрос так: есть у клиента деньги или нет. И если есть, тогда у банкира загорались глаза. А сейчас банковский бизнес поставлен на службу государству как некий фильтр борьбы с преступностью. Причем, если изначально преступностью считалась торговля оружием, людьми и наркотиками, то сейчас под подозрение может попасть любой, самый безобидный, бизнес. И на его проверку банки тратят кучу ресурсов. Наверное, мы уже стали самыми чистыми, теперь вопрос — что дальше?

Движение со скоростью улитки

А дальше — новые разочарования и отход все бОльшей части людей от активной жизни. Это же путь к маргинализации!
Тут есть еще одна корневая проблема, о которой я давно говорю. Дело в том, что Латвия — страна с институционной слабостью. Перенимая после Первой мировой войны Конституцию Веймарской республики, которая создавалась для того, чтобы в Германии никогда не восстановилась сильная власть, мы ее возвели в некую неприкосновенную национальную ценность. Все соседние страны уже давно приняли новые, более современные конституции, а мы все молимся на старую.

Наша институционная слабость в том, что у нас все институты власти слабы. Мы парламентская демократия, у которой и премьер слабый, и президент декоративный.

Кроме того, у нас архаичный закон о выборах, при котором никогда не будет коалиции из двух сильных партий, а будет каша из нескольких мелких. Из-за этого у нас скорость принятия решений равна скорости улитки. Мы очень хаотичны, каждая партия тянет одеяло на себя, поэтому трудно чего-то добиться. Сколько лет мы болтаем об этом несчастном законе о налоге на недвижимость. 10 лет назад уже все было сказано. Но каждая новая коалиция приходит и наступает на те же грабли.

Они наступают на грабли, а общество в шоке от предстоящей кадастровой реформы…

Конечно, в шоке. Потому что это коснется каждого. Меня всегда удивляла степень наглости залезания власти в карман лично каждому индивидууму. Но при этом мы видим полное отсутствие какой-то общественной реакции со стороны индивидуумов. Ты понимаешь, что тебя грабят, каждый следующий раз все круче и круче залезают тебе в карман, но при этом каждый отдельно взятый индивидуум — индифферентен, он часто даже на выборы не ходит.

Никто не ведет дискуссии о справедливости наших налоговых законов. У нас налог выполняет одну-единственную функцию — фискальную, когда деньги из моего кармана или вашего переносятся в государственный карман, чтобы потом в виде бюджета их потратить.

Мы за 30 лет профукали экономику (транзит, промышленность, финансовые услуги). Сохранилась только эта экстремально актуальная ось – выкачивание денег из карманов оставшихся в Латвии предпринимателей, другой альтернативы нет.

Правда, возможна еще одна опция — остаться с полумиллионом жителей, и если бы при этом сохранить те же миллиарды из еврофондов, то можно зажить на уровне Чехии, Венгрии и Польши.

А расчет на инновационные технологии, стартапы в бизнесе, под которые выделены сотни миллионов?

Это хорошая новость, но поддерживаются единичные производства, которые кардинально пока ничего не меняют. У нашей элиты абсолютно отсутствуют идеи по реформированию экономической системы. У меня скептическое отношение к способности нашего институционно слабого государства попытаться что-то генерировать. Мы просто будем плыть по течению. Если наше благосостояние вдруг начнет улучшаться, то только случайно, под влиянием какой-то удачной конъюнктуры извне. Сами мы не занимаемся строительством своего собственного благополучия.

Все 30 лет мы очень пренебрежительно относились к прошлому, оно же советское, поэтому мы его безжалостно уничтожали. В то же время слишком оптимистично смотрели в будущее, полагая, что на месте уничтоженного должно возникнуть что-то новое, красивое.

Да, оно возникает, но маленькое, куцее. Уничтожали-то мы лихо, целыми отраслями, а то, что появляется, кустарное или полукустарное, к сожалению, не обеспечивает занятостью оставшееся население. Сравните — мы вошли в 1990 год с населением в 2,8 млн человек! Вспомните, наши центральные улицы были заполнены людьми.

Конечно, по сравнению с некоторыми другими странами у нас не так все плохо. Это факт, которому можно радоваться. Ты понимаешь, что в конце концов все деньги не отберут, палкой на улице тебя не побьют, какую-то медицинскую помощь ты получишь. Но мне чрезвычайно обидно за упущенные возможности. Исторически они были намного шире, а мы смогли взять лишь какую-то убогую часть.

Чтобы повысить благосостояние с сегодняшних позиций, нужны десятки лет, а повысить заплаты медсестрам или индексировать пенсии нужно уже сейчас. Откуда взять деньги?

Можно, конечно, надеяться, что латвийский избиратель поумнеет и отдаст голоса за две партии, а все остальные сами собой рассосутся, но этого никогда не будет в крайне раздробленном латвийском обществе. Если мы не поменяем конституцию, Закон о выборах, мы не сдвинемся с мертвой точки.

А что бы вы поменяли в конституции или Законе о выборах?

Прежде всего я бы усилил роль премьер-министра. Вы представьте ситуацию, когда в вашем журнале 5 главных редакторов, и каждый решает, каким должен быть журнал. А у нас такое происходит в правительстве, где каждая партия диктует премьеру свои условия!

Я бы реформировал Закон о выборах, ввел бы на равных мажоритарную и пропорциональную систему — чтобы проходили не только партийные списки, но и сильные лидеры. Как в Литве.

Тест на благополучие

У нас нет ни лидеров, ни институтов лидерства — их никто не готовит.

А это и есть результат нашей институционной слабости.

Я всегда думал — почему нет конфликтов в Швейцарии, очень пестрой в этническом и языковом отношении стране? Там даже микронациональность численностью менее 1%, романш, имеет свой государственный язык. А все потому, что Швейцария — страна высокого материального благополучия. А когда человек состоятельный, он разной ерундой не занимается, для него главное — чтобы его дети, внуки жили так же хорошо, как он. При этом языковый вопрос для него третьестепенный, потому что он знает: у него есть право говорить на своем романше, а для общения с другими людьми у него в запасе еще пять языков. У него нет никаких проблем перейти с одного языка на другой.

Мы тоже, может быть, когда-нибудь к этому придем?

Если бы это стало новой идеологией латвийского государства, я бы аплодировал. Но у нас другая модель. В Латвии все построено на жестком этническом размежевании, на поддержании этого разделения. Уверен, что и впредь это будут нагло использовать, потому что за этим можно скрыть очень трудные ответы на вопросы о нашей неудачной экономической политике.

Хотя делать Латвию моноэтнической страной совершенно глупо. Тем более, что она никогда ею не была. К сожалению, многое мы уже потеряли. Например, немецкую культуру, которая была здесь очень сильна, еврейскую, уменьшается влияние русской культуры.

В нашем обществе единый порыв конца 80-х ни во что не вылился. А потом пришла дискриминирующая система гражданства, которая большую часть общества обидела, отторгла, и эта рана до сих пор не зажила.

А теперь узкая часть элиты просто злоупотребляет национальным размежеванием, специально его раздувает.

Да, это трудная проблема, но Сингапур же ее решил! Этот город-государство состоит из трех общин, но при этом они говорят на английском, чтобы китайцы, японцы, индонезийцы могли общаться между собой. Там не только три этнических группы, там еще и религиозное разделение — мусульмане, буддисты, христиане и т.д. Нас хотя бы в основном объединяют христианские ценности. Но почему-то у нас не получается сказать: ребята, мы же все граждане Латвии, ну, какая разница, на каком языке мы говорим дома?

На что же надеяться — на то, что кто-то извне нас научит настоящей демократии?

Конечно, ничто не стоит на месте, все развивается: были беззакония 90-х, они закончились, был долгий процесс подготовки к вступлению в Евросоюз, гармонизация права, влияние институтов ЕС по всем направлениям… Так что положительная тенденция есть.

Мы никогда не одержим стопроцентную победу над нигилизмом. Нет крайне черного и чисто белого. Но благодаря вступлению в ЕС наше правосознание все же становится лучше.

Я верю в консолидирующую роль Евросоюза, ценности которого мы просто должны принять. Мы удачно попали в струю, где Польша с ее рынком потребителей в 40 миллионов была центральной фигурой, а нас прихватили за компанию. Да, мы адаптировались до какого-то приемлемого уровня, но не более того. Свои возможности мы так и не использовали.

Тестом на латвийское благополучие для меня является ситуация, при которой литовские и эстонские рабочие поедут в Латвию. Это будет означать, что мы чего-то достигли. А пока все наоборот, не о чем говорить.

Подписывайтесь на Телеграм-канал BB.LV! Заглядывайте на страницу BB.LV на Facebook! И читайте главные новости о Латвии и мире!
Комментарии (26)



Статьи по теме

Политика «Крупное неожиданное нападение невозможно, а маленькое мы отразим» - Риекстиньш

Крупное неожиданное нападение на какие-то территории НАТО невозможны, поскольку альянс наблюдает за ситуацией под углом 360 градусов. В свою очередь, менее масштабное быстрое нападение имеющимися на данный момент силами мы сможем отразить, заявил посол Латвии в НАТО Марис Риекстиньш в эфире ЛТВ.

Политика Логистику и транспорт подальше от РФ и Беларуси – указ Силини

Премьер-министр Эвика Силиня поручила Министерству сообщения и Министерству экономики разработать план по переориентации транспортно-логистического сектора с России и Белоруссии.

Политика Как отставка Кариньша может повлиять на работу правительства?

Отставка министра иностранных дел Кришьяниса Кариньша ("Новое Единство") существенного влияния на работу правительства не окажет, заявили партнеры по правящей коалиции.

Политика Политолог предсказал яростную борьбу внутри «Единства»

С уходом Кришьяниса Кариньша ("Новое Единство") с поста министра иностранных дел начинается внутрипартийная борьба за этот пост, заявил политолог и специалист по общественным отношениям Филипп Раевскис.

Читайте еще

Политика Правительство Латвии срочно ищет защитника прав русских и других нацменьшинств
Латвии необходимо срочно выдвинуть нового соискателя в консультативный комитет по Всеобщей конвенции Совета Европы по защите национальных меньшинств, поскольку действующий участник от нашей страны — Мартиньш Папаринскис (на фото), более не желает трудиться на данном посту.
Политика В год Дракона – драконовские решения? Политический календарь-2024
Поскольку мы всегда от политиков ждет каких-то неприятных сюрпризов (это если выражаться дипломатично), то в этом смысле год Дракона мы встречаем особенно настороженно – как бы и решения властей не были драконовскими!
Политика Кристапс Криштопанс: "Мы переломили ситуацию"
Депутат Сейма об экономических и финансовых итогах года.
Политика «В Латвии пытаются расшатать общество и создать хаос» - ученый
«Существует очень заметное политическое желание основательно раскачать Латвию», - заявил в эфире TV24 директор Ливского института Латвийского университета и ведущий научный сотрудник Валт Эрнстрейтс об инициировании референдума о роспуске Сейма.