Диагноз здравоохранения Латвии: острая денежная недостаточность

А что дальше?

Министр предложила записать в протокол, что если в течение этого года появятся дополнительные средства в казне, то они должны быть в первую очередь направлены на здравоохранение. Премьер Кришьянис Кариньш был настолько взбешен такой «наглостью», что даже прервал министра и заявил, что, пока он является главой правительства, не позволит просто вкачивать деньги в отрасль (здравоохранения) без реформ.

По слухам из кулуаров власти, премьер затем в кругу однопартийцев заявил, что, мол, госпожа Менгельсоне продолжает действовать так, как она действовала в бытность гендиректором Конфедерации работодателей: «просто постоянно просила деньги» на те или иные нужды. Иными словами, для того чтобы просить деньги, много ума и умения не нужно, а вот как рационально ими распорядиться — задача уже посложнее…

С одной стороны, конечно, недовольство премьера понять можно — денег и так не хватает, а тут еще министры-новички в политике только и бегают с ложкой и криками: дайте еще, дайте еще. А где взять еще?

Но, с другой стороны, глава минздрава оказалась в незавидном положении. Во-первых, о критической ситуации в здравоохранении предупреждают представители практически всех основных направлений латвийской медицины — начиная с семейных врачей, то есть с первичной сферы медпомощи, и заканчивая университетскими клиниками. Даже несмотря на то, что на сферу онкологии пойдет значительная часть дополнительного транша в 85 миллионов евро, все равно этих денег явно недостаточно. И опять в сфере лечения онкологических заболеваний Латвия по-прежнему будет отставать от большинства стран ЕС.

А во-вторых, если учесть инфляцию, то де-факто объем выделенных на здравоохранение средств не увеличился, а уменьшился, в том числе и в процентном отношении.

Что должна, по мнению премьера, делать министр здоровья? Молчать в тряпочку и не реагировать на крики SOS и требования медиков? Или проводить некие, никому пока неизвестные реформы?

Нет денег — нет обследований

А между тем реальность такова, что, например, как сообщил в прямом эфире ЛТВ1 семейный врач Айнис Дзалбс, в Земгале запись по квотам на УЗИ-обследование уже осуществляется на ноябрь и декабрь. «Нам нужно обеспечить доступность медицины, поскольку в этой сфере тоже существует социальная неравенство», — пафосно заявил недавно с трибуны сейма Кришьянис Кариньш.

Как это можно обеспечить в условиях мизерных квот? Ведь очевидно, что если пациенту, который обратился к врачу в марте, предлагают пройти УЗИ в декабре, то он или вообще не сможет пройти необходимое обследование (если нет денег), или начнет за все обследования платить сам.

И дальше, как мы знаем, действует принцип «большого рубля»: если вы платите, условно говоря, 30 евро, то сможете пройти обследование в апреле, а если 100 евро — то хоть в этот же день.

Ну а теми, у кого нет денег и возможностей, скоро займутся, простите, патологоанатомы. Вот и вся доступность медицины.

Примечательно, что тарифы больниц на медуслуги, установленные и оплачиваемые государством, не только не увеличены в связи с инфляцией, а, наоборот, уменьшены. Это неминуемо приведет к снижению объема оказываемой плановой медпомощи, а также к росту долгов у больниц. «Мы планируем дефицит бюджета на уровне 15 миллионов», — поведал в интервью ЛТВ1 председатель правления больницы им. Страдыня Риналдс Муциньш.

Как ни крути, а без дополнительных ассигнований качество и доступность медицинской помощи будут только ухудшаться. Продолжится и отток медиков из государственной медицины. Планируемая с апреля прибавка к жалованью в размере 8-9 процентов и близко не компенсирует ни инфляцию, ни те ковидные доплаты, которые получали врачи и медсестры в 2021 году.

Нужен партбилет

Что же касается политической составляющей, то, видимо, у госпожи Менгельсоне только один путь — ей надо получать партбилет. То есть вступать в одну из трех партий, входящих в «Объединенный список». Новейшая история ЛР показывает, что беспартийные министры в условиях партийной коалиции априори являются слабым звеном, и их влияние на принимаемые правительством решения ну очень ограниченно.

Понятно, что в любом случае чего-то добиться в свой отрасли глава минздрава сможет только в контексте принятия бюджета уже на следующий год. Первая битва за бюджет-2024 состоится уже этим летом.

Ситуация обещает быть еще более сложной, ведь наверняка Брюссель не продлит «особый период», длившийся три года подряд и позволявший наращивать бюджетный дефицит. Трудно представить, как, с одной стороны, правительство будет сокращать дефицит в пределах разрешенных 3% от ВВП, а с другой — увеличивать расходы на медицину и оборону. Особенно учитывая, что едва ли в следующем году будет рекордно высокий экономический рост.