В Варшаве в ночь с 8-го на 9-е марта пьяные пассажиры такси Uber избили украинского водителя, который хотел слушать в автомобиле музыку, отличную от вкусов этих поляков. Они послали его матом и сказали, чтобы тот возвращался к себе на родину. И это не единственный случай. Граждане Украины за рулём такси Uber на польских улицах встречаются с агрессией ежедневно — из-за иной музыки, из-за пробок на дороге, из-за недостаточно быстрого понимания указаний, из-за ожидания на другой стороне дороги, из-за акцента. Но также из-за Волыни и «Великой Польши», пишет в издании Gazeta Wyborcza Бартош Крамек, глава совета фонда «Открытый диалог», который занимается поддержкой демократической Украины.
Достоверные данные по подобным преступлениям отсутствуют. В 2018 году лишь о 5% преступлений на почве ненависти было заявлено в полицию. Впрочем, органы и так неохотно реагируют на заявления украинцев, а часто и вовсе их не рассматривают. Более того, украинцы сами не желают создавать себе проблем, рассказывает автор.
При этом сама Польша вместо поддержки укрепляющейся украинской государственности и интеграции Украины с ЕС начала больше привлекать внимания к Волынской резне и якобы повсеместному культу Бандеры и УПА* на Украине. Польская внешняя политика стала заложницей внутренней политики — возможность флирта с немногочисленным правым электоратом для Ярослава Качиньского имеет большее значение, чем сохранение добрососедских отношений и хорошая репутация Польши за границей. И это касается не только Украины. В отношении Германии и Израиля также можно наблюдать схожие процессы и рост ненависти. Однако в случае Украины проблема имеет более масштабный характер, и поэтому она чревата более опасными последствиями, предупреждает активист.
Польская солидарность с Украиной, а также уровень благосостояния польского общества привели к искренней симпатии украинцев к полякам и восхищению ими. Немногие поляки отдают себе отчёт в том, что, согласно результатам опроса, поляки у украинцев являются самой любимой нацией, опережая даже белорусов и канадцев. При этом у поляков в рейтинге доброжелательного отношения к другим нациям украинцы появляются в конце списка, в соседстве с россиянами, отмечает Крамек.
Сначала на «майдан» поляки отреагировали солидарностью: среди них царило убеждение в том, что поддержка Украины вписывается в государственные интересы Польши. Украинцы стали относиться к полякам как к друзьям, а к Польше — как к стране успеха, воротам в Европу. Они надеялись на то, что польский сценарий трансформации можно будет адаптировать к украинским реалиям, вспоминает он.
«Что из этого осталось на сегодняшний день? Войдя в конфликт с ЕС, мы по собственному желанию лишились образа страны — ключевого примера для подражания для сильно проевропейской Украины. Симпатия общества продолжается. Но безответная любовь не будет длиться вечно. Мы делаем слишком многое, чтобы выбить этот настрой украинцам из головы», — подчёркивает автор. Он вспоминает, что однажды в Киеве таксист не без жалости спросил его: «Что, теперь поляки нам объявят войну, как россияне? Что мы вам сделали такого плохого?»
«Рыба гниёт с головы, и начинает вонять самым примитивным шовинизмом. Агрессивная, сильно „патриотичная“ политика партии „Право и Справедливость“ накручивает ксенофобию и радикализирует настроения, неосознанно либо цинично копируя шаблоны путинской пропаганды», — продолжает Крамек.
В государственных и правых польских СМИ «майдан» перестал быть синонимом борьбы за свободу, его стали представлять похожим образом, как в российских СМИ — символом угрозы и кровавых уличных сражений.
«Мы как общество часто реализуем свои комплексы, унижая украинцев, относимся к ним патерналистично и инструментально», — резюмирует в издании Gazeta Wyborcza Бартош Крамек
* «Украинская повстанческая армия» (УПА) — украинская организация, признанная экстремистской и запрещённая на территории России (решение Верховного суда РФ от 17.11.2014).