«В первой серии мини-сериала HBO „Чернобыль“ один из коммунистических чиновников предполагает, что реальной опасностью является не только что взорвавшаяся атомная электростанция, а новость о трагедии. „По моему опыту, когда люди задают вопросы, которые не в их собственных интересах, им нужно просто сказать, чтобы они сосредоточили свое внимание на труде и оставили государственные дела государству“, — говорит Жарков (в исполнении Дональда Самптера), член партии, который, кажется, был молодым человеком во время большевистской революции. „Мы закрываем город. Никто не покинет его. И отрежьте телефонные линии. Нужно сдержать распространение дезинформации“. Его предложение встречено не ужасом, а аплодисментами».
«Эта речь может показаться драматичной, но, как и весь остальной „Чернобыль“, она представляет собой искреннюю попытку передать бесчеловечность, преднамеренное невежество и ложь, которые определяли Советский Союз в 1980-х годах, — пишет журналист Люк Джонсон на страницах The Washington Post. — Эта характеристика сделала „Чернобыль“ удивительным летним хитом в Соединенных Штатах, обязательным для просмотра. Но в России сериал открыто мнатолкнулся на исторический ревизионизм, одобряемый российским правительством и его сторонниками в СМИ, которые относятся к критическим исследованиям российского и советского прошлого как к атакам на настоящее страны».
«Российское правительство, так же как и Советский Союз эпохи Брежнева, обращается к прошлому величию, и, что важнее всего, к советской победе во Второй мировой войне, с тем, чтобы легитимизировать свой автократичный режим, — пишет журналист. — (...) Поэтому неудивительно, что прокремлевские СМИ воспринимают „Чернобыль“ и американский энтузиазм по поводу этого сериала как особенное оскорбление. (...) Контролируемый российским государством телеканал НТВ объявил, что снимает собственный сериал о „Чернобыле“, основанный на неподкрепленном доказательствами утверждении, что в катастрофе было замешано ЦРУ».
«Реакция прокремлевских СМИ на „Чернобыль“ иллюстрирует принцип, который подпирает всю теорию Путина о том, как история России и ее прошлое связаны друг с другом. Прошлое должно быть пересмотрено как период национального величия, чтобы современное политическое обещание возвращения к силе как внутри страны, так и за рубежом имело смысл. Если в прошлом были трагедии или даже если оно было просто посредственным, то оно не может быть моделью для настоящего. Ты не можешь стать снова великим, если ты не был великим раньше. Чернобыль — далеко не единственная тема, в которой применяется это правило. Российские правительственные деятели защищали сталинские чистки. Половина всей российской молодежи о них вообще не знает», — говорится в статье.
«Чернобыль» изображает Советский Союз скорее как страну третьего мира, а не как великую державу. Операторы АЭС понятия не имеют, что они делают. У пожарных нет адекватного защитного снаряжения. Советское руководство должно просить Запад о помощи в очистке. Сериал, в конечном счете, полон сочувствия трудному выбору, который совершается в верхах советского руководства, и героизму простых людей, но ясно, что система не функционирует«, — пишет автор публикации.
«Тем не менее, представляется, что некоторые из самых драматичных элементов проистекают скорее не из советских реалий, а из представлений американских сценаристов. Сложный персонаж белорусского ученого Ульяны Хомюк больше напоминает голливудскую идею о разоблачителе, чем правдоподобный портрет того, кто решился бросить вызов коммунистической системе. В фильме дается краткое изображение суда, где Хомюк и советский ученый Валерий Легасов подробно рассказывают, что пошло не так. Хотя было настоящее судебное разбирательство, Легасов на нем не присутствовал, и сцена больше напоминает завершение американской процедуральной драмы — криминально-детективного сериала, чем событие, имевшее место в авторитарном коммунистическом государстве, которое исказило верховенство закона», — указывает Люк Джонсон.
«Тем не менее, „Чернобыль“ — гораздо более серьезная попытка точно изобразить Советский Союз, чем та, что будет предпринята. И российские зрители, и некоторые российские критики, похоже, признают, что рейтинг просмотра сериала на „Кинопоиске“, российском эквиваленте IMDb, составляет 9,1. Советский Союз, возможно, пал. Но реакция поддерживающих Кремль критиков на „Чернобыль“ показывает нам, что в одном отношении мало что изменилось. Обвинение внешнего врага в катастрофах ради сохранения ощущения национального величия не гарантировало славного советского будущего в 1986 году. Та же самая стратегия все так же не сработает», — резюмирует автор публикации.