С первого дня вступления в силу российских санкций против туристической индустрии Грузии и запрета на авиасообщения между странами, в Тбилиси, в особенности со стороны власти, не прекращаются разговоры о необходимости возобновления авиарейсов.
Говорят об этом депутаты, члены правительства, сам премьер-министр, а также время от времени — неформальный правитель страны Бидзина Иванишвили, который редко появляется на публике, но когда появляется, всегда подчеркивает необходимость восстановления авиасообщения
В целом, это похоже на какую-то странную одержимость, когда вопрос второстепенной важности, вероятно путем самовнушения приобретает неадекватную значимость. К примеру, от ксенофобской и агрессивной политики правительства в отношении иранских туристов Грузия теряет больше, чем от российских санкций.
Сейчас в российском сегменте туристического бизнеса Грузии сложилась почти идеальная ситуация — в Грузию приезжает российский турист, который конкретно приезжает именно в конкретную страну, а не просто потому, что турпакет на 20 долларов дешевле.
Тот туристический поток, который сейчас есть из России — можно считать естественным, и скорее всего, он не уменьшится, если не случится что-то чрезвычайное. В любой ситуации Грузия может рассчитывать именно на это количество туристов — в отличие от периода, когда при наличии авиасообщения, в страну прибывали много случайных туристов из России. То есть тех, для кого нет принципиальной разницы куда ехать.
Конечно, вся мировая туристическая индустрия рассчитана именно на случайного туриста, но в ситуации неурегулированных отношений, фактически холодной войны между странами, рассчитывать на случайного российского туриста — это верх недальновидности.
Это именно то, чем занималась грузинская власть все последние годы — бездумно привязывая страну к российскому рынку, не учитывая, что он может закрыться в любой момент, по любому, самому незначительному поводу.
На самом деле это очень хорошо, что Путин разозлился и ввел санкции в июне 2019 года, а не, скажем, в 2021-м, когда, учитывая темпы 2018 года, на Россию приходилось бы не 10-15% от общего числа туристов в Грузии, а все 50%, и вот тогда был бы настоящий коллапс.
Это был фальстарт с его стороны, но нам надо его за это благодарить — по крайней мере мы теперь точно знаем политически безопасное количество российских туристов, то количество, на которое Грузия может рассчитывать в любой ситуации — это около 1 млн. человек, не больше.
О том, что удар был серьезным, но несмертельным, точнее всего указывает состояние грузинской национальной валюты, которая незначительно обесценилась в результате российских санкций — с 2. 78 до 2, 87 лари за доллар. Это не самая значительная девальвация за прошедшие годы — лари падал намного больше в условиях, когда россияне били рекорды по посещаемости Грузии.
В этой ситуации совершенно необъяснимы всеобщие страдания по поводу возобновления авиационного сообщения между Грузией и Россией. Прошедшие месяцы показали, что ущерб от санкций — минимальный, да и тот, ощущается только в определенном сегменте туристического сектора, в остальное стране, за исключением небольшого изменения курса валюты, никто ничего не заметил.
Сложилась идеальная ситуация — определенное, и довольно большое, количество российских туристов приезжает в Грузию даже в нынешней ситуации. Их достаточно много, чтоб в туристическом секторе не возникли серьезные проблемы, но при этом не столько, чтоб речь шла о тотальной зависимости Грузии от российских туристов.
Если сейчас снова начнут летать самолеты — количество российский туристов снова начнет опасно расти, и уже к 2021-2022 годам, вырастет до критического уровня.
Чтоб не допустить этого, и сохранить туристический поток из России на нынешнем, оптимальном уровне, надо сделать только одно — сохранить санкции со стороны Москвы.
Если б сегодня Грузию возглавляли люди с чувством собственного достоинства и пониманием того, что такое «государственность», то последнее, что они должны делать — это проливать слезы по возобновлению авиасообщения с Россией.
Сегодня в Грузии ровно столько российских туристов, сколько нужно — ни больше, ни меньше. Любое увеличение их численности в конечном итоге опять ударит по нам же.
Так пусть же все остается как есть. Это будет лучше для всех.