Местное министерство юстиции не публикует статистику того, сколько людей содержится в местах ограничения свободы. Судя по косвенным данным, общее число заключенных составляет менее 9 тысяч - как оставшиеся с украинских времен, так и осужденные уже судами ДНР. Однако, по данным журналистов, это только видимая часть очень своеобразной системы неофициальных и полуофициальных тюрем. Так, пленных военных держали в двух колониях Макеевки и на двух постах донецкого СИЗО.
Арестованные за шпионаж, измену родине, разжигание межнациональной и иной вражды и прочие политические преступления ждут решения в СИЗО N5 Донецка, специальном бараке 97-й колонии в Макеевке, официально несуществующем концлагере МГБ "Изоляция" в Буденновском районе Донецка и специально оборудованном помещении бывшей Областной налоговой инспекции на бульваре Шевченко, 26. Своим неофициальным "подвалом" обладает и местный УБОП МВД, а провинившихся военных, в свою очередь, держат в помещениях бывшего Донецкого военно-политического училища.
Помимо обычных уголовных преступников, в тюрьмы ДНР попадают военнопленные и люди с украинской пропиской, которых обвиняют в работе на Службу безопасности Украины. Также туда попадают так называемые твиттеряне, арестованные за нелояльные посты в соцсетях и блоги о жизни в ДНР, в том числе под вымышленными именами. Так, упомянутого Сидельникова обвиняют в ведении проукраинского аккаунта под вымышленным именем.
По данным журналистов, от ареста до суда порой проходят месяцы и даже годы: один из заключенных, обвиняемых по уголовной статье, был арестован и обвинен в тяжком преступлении в 2015 году, и ждет приговора до сих пор. Арестованные также не могут встретиться с близкими и получить передачи, а те, кто передает эти передачи, сами могут стать фигурантами уголовных дел о шпионаже. Эту проблему можно "решить" с помощью денег - от тысячи рублей за передачу, включая формально запрещенные предметы.
Кроме того, в некоторых донецких тюрьмах работает целая индустрия телефонного мошенничества, прибыль от которой делят сотрудники МГБ. По словам одного из заключенных, в их колонии работают несколько бригад с пронесенными на зону смартфонами, которые размещают на украинском сайте объявления об интим-услугах или сдаче квартир в разных городах Украины. Суть афер в том, чтобы взять с клиента деньги вперед - за просмотр квартиры, залог за первый месяц, за секс с девушкой, которая якобы работает без сутенера и боится ехать на встречу без предоплаты.
Заключенные работают парами и обязуются еженедельно сдавать руководству колонии 15 тыс. гривен (40,5 тыс. руб.). При этом за отдельную плату заключенные могут обеспечить себе хорошее питание, дневное свидание с женами и даже купить марихуану. По подсчетам одного из заключенных, только "крышевание" бригад аферистов приносит администрации до 400 тыс. гривен в месяц (около 1 млн рублей).
Что же касается политических заключенных, то их допрос проходит в здании МГБ на бульваре Шевченко, 26. Далее они поступают либо в СИЗО Донецка или изолятор временного содержания, расположенный между городским ЦУМом и автостанцией, либо на территорию бывшей арт-платформы "Изоляция", где расположен официально несуществующий "концлагерь" для заключенных МГБ.
Никаких следственных действий там уже не проводят, зато активно применяются пытки, избиения, ночные побудки с организацией конкурсов песен между камерами и хорового исполнения гимна России и проводятся показательные драки узников для развлечения руководства тюрьмы. Все перемещения по территории проводятся с темным мешком на голове, а к пыткам и издевательствам часто привлекаются сами заключенные, которых позже включают в обменные списки и выдают Украине.
Свидания и передачи здесь запрещены, срок заключения неизвестен, а сами заключенные привлекаются к различным принудительным работам для нужд МГБ.
Помимо обмена на Украину, некоторые из задержанных могут выйти на свободу за валюту - в арсенале МГБ существует такое "наказание", как депортация на "оккупированную Украиной территорию ДНР". Стоит эта "услуга" от 20 тысяч долларов до 32 тысяч евро, в роли вымогателей выступают оперативники, производивших арест, и привлечь их к ответственности при этом невозможно.