«Вашингтону сейчас выгодно продолжение»
— Владислав Леонидович, перед Новым годом вы высказали формулу, при которой и война прекратится, и Киев, и Москва сохранят свое лицо. События последних недель не поколебали ваш оптимизм?
— Вероятно, тут имеет место некое непонимание моей точки зрения. Я говорил о том, что война наносит серьезный ущерб устойчивости российского режима, и Кремлю стоило бы задуматься о принятии неизбежности поражения. При этом я возражал против крайне распространенной сегодня точки зрения о том, что нынешний российский режим подобного поражения не переживет.
Более того, я не выражал никакого «оптимизма», так как считал (и считаю) крайне маловероятным, что В. Путин выберет вариант «управляемого» выхода России из войны, а не будет цепляться до последнего за якобы существующие шансы на победу над Украиной. Так что мне сложно ответить на ваш вопрос, за исключением последней части: да, я уверен, что эскалация войны неизбежна — с притоком западного оружия Киев будет пытаться наступать, а Москва — делать все возможное для того, чтобы если не продвинуться вглубь Украины, то по крайней мере удержать оккупированные территории. Поэтому ожесточенность противоборства будет только нарастать.
— Как человек, живущий в США и знакомый с особенностями тамошнего политического менталитета, как вы оцените статью Кондолизы Райс и Роберта Гейтса «Время не на стороне Украины», опубликованную в Washington Post? Можно ли ее оценить как личное мнение отставных политиков или это отражение позиции части истеблишмента?
— Конечно, это позиция части политического класса Соединенных Штатов — в этом у меня нет никакого сомнения. Среди американских политиков — как правого, так и левого толка — есть много тех, кто считает правильным урегулировать конфликт как можно скорее. Нестабильность в Европе, вероятная неустойчивость режима в ядерной державе, угроза распространения конфликта и втягивания в него новых стран — все это делает такое желание очень сильным.
Идея о том, что Украина не может выйти победителем или что Россию нельзя разгромить на поле боя, — это лишь часть аргументов, призванных убедить политиков в том, что Запад должен лоббировать мирные переговоры.
Однако тут важно иметь в виду, что данная позиция в целом не должна выдаваться за мнение о желательности окончания войны любыми средствами, в числе которых может быть отказ от поддержки Киева. Последнее, как я вижу, сегодня вообще не обсуждается, и позиция США эволюционирует от менее к более решительной, а не наоборот.
Говоря предельно откровенно, я думаю, что Вашингтону сейчас выгодны продолжение войны и истощение (а также повышение степени изоляции) России руками украинцев, пусть и благодаря военной помощи Запада.
Стратегия поддержки одной из воюющих сторон при собственном неучастии в военных действиях была свойственна для Америки на протяжении всего ХХ века, в ней нет ничего нового. При этом, повторю, не стоит искать в «сигналах», подобных вами отмеченному, свидетельств того, что США могут вдруг понять «озабоченности» В. Путина.
«ЕС Киеву ничего не обещал»
— Как вы оцениваете позицию Западной Европы: то обещает оружие, то не дает? Может ли Украина верить Евросоюзу?
— Европейский союз — главный пострадавший от этой войны за пределами самой Украины. Он много сделал для Украины и украинцев: разместил миллионы беженцев, предоставил серьезную экономическую помощь и кредиты, в ущерб собственным интересам ввел чувствительные экономические санкции против России.
Что касается поставок оружия, то у европейских стран не было и нет договоров с Украиной, которые требовали бы оказания ей военной помощи, и поэтому все, что они предпринимают, — это своего рода акт доброй воли и, соответственно, не делается автоматически. Конечно, есть опасения, насколько такие поставки рассердят Москву; есть и вопросы к собственной обороноспособности.
Наконец, очень важно и то, что ЕС — это мощная надгосударственная структура, с правилами которой всем странам приходится считаться (или которыми можно оправдываться за бездействие). Поэтому изначально решительных действий от европейцев ждать было сложно. Собственно, я бы ответил, что Украина должна не верить Евросоюзу, а надеяться на него — просто потому, что, как бы цинично это ни звучало, ЕС Киеву ничего не обещал, и требовать от него Украина не имеет права. Я понимаю, что это мало кого может утешить, но это именно так.
Европа помогает Украине, и помощь будет расти, но нажим в этой сфере может быть контрпродуктивным.
— А сам ЕС способен прекратить фронду в своих рядах — я в данном случае имею в виду заявления и действия Виктора Орбана? Не дойдет ли до выхода Венгрии из ЕС или исключения оной?
— Нет, не дойдет. Орбан ведет ловкую игру, пытаясь максимизировать собственные выгоды и подпитывать популистские настроения, на которых он спекулирует. Ни он, ни руководство ЕС не стремятся к выходу Венгрии из ЕС.
«IPhone14 продаются в каждом московском салоне связи»
— Как бы вы по 10-балльной шкале оценили действенность экономических санкций Евросоюза в отношении РФ?
— На 5-6 баллов.
— Что подсказывает ваш опыт экономиста: в течение какого времени Москве удастся сохранять курс рубля и обеспечивать продукты на полках магазинов?
— Бесконечно долго. Что касается курса, Москва продемонстрировала прошлым летом, насколько управляемым он является. Достаточно было ввести правило о 100%-ной продаже валютной выручки экспортерами, и паника улеглась. Российским властям сейчас невыгодно разрушать стабильность на валютном рынке, поэтому я полагаю, что курс доллара и евро будет расти чуть быстрее инфляции, но никакого провала мы не увидим.
Что касается товаров на полках, то в продовольственном отношении Россия самодостаточна. К тому же, замечу, со стороны Запада нет никаких санкций в этой сфере — российские фермеры так же используют европейские посевные материалы, инкубаторские яйца, вакцины для животных, хмель или вкусовые добавки, как и раньше. И если Россия захочет импортировать продукты из США или ЕС, ей достаточно будет пересмотреть лишь свои собственные введенные в 2014 году правила, а не просить об отмене западных санкций, а ширпотреб ввозится в основном из развивающихся стран.
Кроме того, с весны существует система «параллельного импорта», при которой каждый человек или компания могут ввозить в Россию западные товары без всяких формальностей, поэтому те же iPhone14 продаются в каждом московском салоне связи, несмотря на то что компания Apple формально не ведет бизнес в России.
Так что давайте разделять реальность и бурные фантазии в стиле возвращения дефицита времен позднего СССР.
— Ну а если посмотреть на другую сторону фронта, не получится ли так, что экономика Украины, ее финансовая система истощат возможности Евросоюза? Ведь у Европы немало проблемных стран — та же Греция, к примеру.
— Тут нужно четко разделять политический и экономический аспекты. В чисто экономическом/финансовом смысле такой опасности нет. Европа уже израсходовала на поддержку Украины через оказание различных видов финансовой и военной помощи не менее 20 миллиардов евро и запланировала выделение еще 18 миллиардов на 2023 год, но в то же время прямой ущерб европейских стран от повысившихся из-за войны и санкции цен на энергоносители составил в прошлом году около 500 миллиардов.
Поэтому я думаю, что сейчас, принимая решения относительно поддержки Украины, в Брюсселе сравнивают выделяемые суммы не с кредитами, предоставленными Греции, и не со средствами, направленными на борьбу c ковидом, а с ущербом, который нанесла российская агрессия европейским экономикам, и поэтому мотивы для поддержки Украины вполне достаточны, а масштаб затрат на данные цели был и остается по европейским меркам весьма умеренным.
«Россия никогда не решится напасть ни на одну из стран НАТО»
— Рассматриваете ли вы возможность бунта на окраинах России из-за нестабильности в социально-экономической сфере, от недовольства мобилизацией?
— Нет. В целом ситуация в России остается намного более устойчивой, чем это представляют европейской публике беглые российские оппозиционеры. С уверенностью можно сказать, что война с Украиной начиналась как война Путина, но по сути оказалась войной России. Убийства и надругательства в той же Буче — это не столько выполнение путинского приказа, сколько действия обычных россиян, освобожденных от всякой ответственности. До всякой войны в России около 5 тысяч женщин в год убивали их собственные мужья и сожители, так что не стоит восторгаться прекрасными качествами народа, который якобы всего лишь оболванен путинской пропагандой.
По мере продолжения войны ее поддержка может даже расти, так как возникает фактор мести, обид за поражения и т. д. Кроме того, надо понимать, что мобилизованным платят большие по российским меркам деньги, а в случае, если, например, на Украине будет убит солдат, призванный в Ивановской или Костромской областях, и его родственники получат все полагающиеся за его смерть федеральные и региональные компенсации, их размер составит от 19 до 23 средних годовых зарплат, которые получают люди в этих регионах, поэтому я не думаю, что война будет встречать все большее сопротивление.
Бунты на окраинах могут случиться, но лишь если произойдет серьезное ослабление центральной власти, а никаких свидетельств того, что это может скоро произойти, я пока не наблюдаю.
Латвийские риски
— Что вы думаете о ближайших перспективах государств Балтии?
— Мне кажется, что Россия никогда не решится напасть ни на одну из стран НАТО, и поэтому я не ожидаю каких-то перемен в судьбе Латвии или соседних стран, связанных с российским вторжением на Украину.
Некоторой проблемой мне видится масштабный приток российских иммигрантов, которые по мере «закручивания гаек» в России будут иметь все меньше возможностей содержать себя за счет поступающих с родины средства, а интегрироваться в принявшие их общества они не будут готовы. Однако это, вероятно, единственный серьезный вызов, который стоит на повестке дня.
Ну и еще, вероятно, Латвии и другим балтийским странам придется избавляться от присутствия глубоко укоренившегося в них российского бизнеса, что может иметь некоторые последствия для экономики.
Однако, конечно, сравнивать что-либо из отмеченного с тяготами, выпавшими на долю украинского народа, как-то не совсем прилично...