Латвия поможет США спровоцировать дефицит газа в Европе

Палата представителей Конгресса США одобрила анонсированный в октябре прошлого года законопроект H.R. 1616 о противодействии поставкам энергоносителей из России в Европу. Его длинное название отражает саму суть — «О приоритете усилий по укреплению сотрудничества учреждений США с целью убедить страны Центральной и Восточной Европы диверсифицировать источники энергии и маршруты поставок, укрепить энергобезопасность Европы и помочь США достичь своих целей в области глобальной энергетической безопасности».

Как говорится в законопроекте, он призван сократить зависимость стран Центральной и Восточной Европы от поставок российского газа, стимулировать американские инвестиции в энергетическую инфраструктуру в Европе и увеличить экспорт энергоносителей и технологий из США.

В частности, в законопроекте говорится о том, как именно Госдеп и связанные с ним ведомства должны «укрепить» энергетическую безопасность Центральной и Восточной Европы. В частности, предлагается выделить до 1 млрд долларов на инфраструктуру и проекты, конкурирующие с российским газом. Приоритетной поддержкой будут пользоваться, во-первых, СПГ-терминалы, ПХГ и газопроводы. Во-вторых, инфраструктура передачи электроэнергии, проекты по хранению электроэнергии или интеллектуальные электросетевые проекты. В-третьих, возобновляемые источники энергии (ВИЭ). Теперь если в Европе появляется проект в газовой сфере, в области электроэнергии или ВИЭ, не связанный с Россией, а еще лучше — создающий конкуренцию российскому газу или российской электроэнергии, то он может получить финансирование от США. После того, как законопроект станет законом, подобные проекты могут начать расти как грибы после дождя.

В теории США могут поддержать, например, старый проект польского газопровода Baltic Pipe, который десятилетиями не могут реализовать. Это труба для поставок 10 млрд кубов природного газа из Норвегии через Данию в Польшу и другие европейские страны. Его стоимость оценивается более чем в 2 млрд евро. Профинансируют его пополам датчане и поляки. Этот проект подается как способ отказа от российского газа.

За американскими деньгами может встать в очередь Прибалтика, которая обещает, например, выйти из энергетического кольца БРЭЛЛ — синхронного режима работы энергетических систем Белоруссии, России, Эстонии, Латвии и Литвы в рамках соглашения от 2001 года. Энергокольцо позволяло сглаживать пики и провалы генерации и потребления электроэнергии всех пяти стран. Вся инфраструктура построена еще в советское время, жители Прибалтики имели возможность пользоваться более дешевой российской и белорусской электроэнергией. Но теперь они хотят отключиться от России и Белоруссии и присоединиться к европейской системе. Причина чисто политическая, потому что с экономической точки зрения, во-первых, потребуются инвестиции в строительство новой инфраструктуры (и американские деньги здесь сильно пригодились бы), во-вторых, в Европе электроэнергия намного дороже, чем в России, а значит, прибалтийские страны станут платить за свет больше — ни население, ни промышленность за это не поблагодарят.

Неожиданно могут возродиться старые проекты газопроводов, конкурирующих с российским газом, и встать в очередь за американскими деньгами. В прошлом году на горизонте, например, снова замаячил проект строительства Транскаспийского газопровода для поставок природного газа из Туркменистана на европейский рынок в объеме 30 млрд кубометров ежегодно в течение не менее 30 лет.

Через год на юг Европы должен начать поступать азербайджанский газ по трубе, конкурирующей с «Турецким потоком». В конце 2020 года обещают запустить систему газопроводов «Южный газовый коридор», состоящую из трубы TANAP, которая идет из Азербайджана в Турцию, и газопровода TAP по европейской территории до Италии.

«США делают правильный и действенный ход — инвестируют крупные средства в продвижение своих энергетических проектов в Европе. Это уже не оголтелая политическая риторика, а как бы бизнес-проекты. Посмотрим, насколько им удастся играть по-честному, в этом есть большие сомнения», — считает председатель совета директоров «Инжиниринговой Компании «2К» Иван Андриевский.

«Вторая угроза — это американские технологии, то есть проекты по хранению электроэнергии, интеллектуальные электросетевые проекты, оптимизация потребления электроэнергии, постепенная замена газа на ВИЭ нового поколения. Но и эту угрозу тоже нельзя назвать полновесной. Например, в Германии ВИЭ выработали 40% электроэнергии в прошлом году, но они не могут полностью заменить генерацию АЭС и ТЭЦ. Газ в качестве топлива полностью устраивает европейцев в смысле экологичности, а стабильная генерация электроэнергии из ВИЭ пока не удается. Но, возможно, через несколько лет или десятилетий ситуация сильно изменится, и США готовят в ЕС плацдарм для дальнейшей работы. Все это нужно России учитывать», — считает Андриевский.

Однако смущает, что в законопроекте прописана крайне небольшая сумма финансирования. Денег обещают мало. «На 1 млрд долларов даже один СПГ-терминал не построишь. Скорее это могут быть гарантии от США для получения кредитов на большую сумму», — полагает эксперт Фонда национальной энергетический безопасности Игорь Юшков.

Однако, по его мнению, не стоит ждать, что США на деле будут помогать кому-то строить инфраструктуру в Европе, будь то Азербайджан или кто-то еще.

«Еще 10 лет назад США именно так и делали бы — они поддержали бы любых поставщиков газа, кроме России. И Азербайджан, и Туркменистан, любую альтернативу. Новая энергетическая политика США такая: мы помогаем только там, где это выгодно американскому экспорту. Это логика экспорта, а не страны-импортера, которыми раньше были Штаты», — объясняет Игорь Юшков.

Дело в том, что еще 10 лет назад США не были экспортерами СПГ, они его сами закупали. Поэтому в прошлом США просто хотели навредить России, им было все равно, какой газ пойдет в Европу — только бы ограничить поступления российского. Но сланцевая революция изменила ситуацию. Теперь США вынашивают планы стать серьезным экспортером СПГ на мировой арене. Поэтому их цель — заставить европейцев покупать конкретный американский газ.

А то, что американцы прописали в законопроекте про финансирование многих европейских проектов, — это для отвода глаз, не более того. Чтобы европейцы «поверили» в то, что американцы на самом деле пекутся об энергетической безопасности Европы, а не о собственных выгодах. На самом деле Госдеп будет тщательно отсеивать проекты, и реальные деньги получат только те, которые помогут американскому СПГ пробиться на европейский рынок.

В Европе и сегодня полно СПГ-терминалов, которые могут принимать целых 200 млрд кубометров газа в год (в США столько даже не производится). Однако на практике их мощности используются лишь на четверть. Проблема американского СПГ вовсе не в отсутствии инфраструктуры на европейском рынке. Этот газ просто неконкурентен по отношению к российскому газу. Он и по цене более дорогой из-за логистики и технических особенностей. Да и объемы экспорта американского СПГ пока несопоставимы с объемами поставок российского газа. Газпром экспортирует в Европу почти 200 млрд кубометров, а США за этот год могут произвести порядка 60 млрд кубов.

Кроме того, американский СПГ производят частные компании, и государству сложно заставить их делать что-то ради политики. «Когда американский СПГ выходит из порта, он становится собственностью всевозможных трейдеров — европейских, азиатских и любых других. Они смотрят, какая сейчас ситуация на рынках — в Мексике и других странах Южной Америки, в Азии и в Европе, и везут топливо туда, где они сейчас получат наибольшую маржу. Вопрос, куда поставить партии СПГ, это вопрос исключительно экономики», — говорит эксперт ФНЭБ. Поэтому завоевать европейский рынок США могут только одним путем — если уберут с него Россию.

«Логика США такая: надо хоть как-то ограничить поставки газа из России в Европу, тогда цены возрастут из-за локального дефицита, и европейский рынок станет больше зависеть от импорта СПГ, а не трубопроводного газа», — говорит Юшков.

Вашингтон готовит почву для санкционного удара по российским газопроводам, чтобы этот удар не выглядел как объявление войны и России, и Европе, а выглядел как необходимость: попытки обезопасить Европу мирными методами провалились, значит, пришло время для более жестких мер.

Ольга Самофалова