«В главных элементах этой модели также были заключены главные ошибки! Создателям архитектуры этой системы в Латвию
было важно привлечь прямые иностранные инвестиции. Само по себе это совсем не плохо, но методы, которые использовались для достижения этого, были вредными для латвийской экономики. Одним из них было поддержание чрезмерно высокого валютного курса, что сделало латвийский экспорт неконкурентоспособным. Вдобавок создатели политики отказывались создавать что-либо, напоминавшее индустриальную политику или любого рода государственную политику развития вообще. Они допустили, что, если у вас хорошие основные макроэкономические показатели — низкая инфляция, малый государственный долг, сильная валюта — это привлечет иностранные прямые инвестиции, через которые тогда также будет обеспечено развитие экономики Латвии. В 90-е годы этого так и не произошло».
Как замечает американский ученый: «Только со вступлением Латвии в Европейский Союз (ЕС) и НАТО сюда начали приходить
иностранные инвестиции. Однако они не пришли в промышленность Латвии или какие-то другие продуктивные секторы экономики. Они вошли в сектор недвижимости, создав основательный ценовой пузырь, за что экономика Латвии заплатила высокую цену».
«Многие политики Латвии решили использовать исторические связи с бывшими республиками СССР, географическое местонахождение, чтобы служить как оффшорной финансовой базой большим держателям капитала в России, Казахстане, Украине. Латвия стала промежуточным звеном потоку их денег из этих государств в Западную Европу или США, владельцы которых в своих государствах не хотели платить налоги. Было видение сделать Латвию Швейцарией в миниатюре. Однако последствия были такими, что это добавило газу уже правящей коррупционной ментальности, ибо эти денежные потоки не приходили сюда законным путем. Многие из талантливых людей Латвии обратились не к продуктивной экономической активности, но оффшорным финансам».
«Если мне нужно сказать, где именно было допущены наибольшие ошибки — в первую очередь, это было спасение банка Parex, при котором был потрачен по меньшей мере один миллиард евро», - утверждает мистер Соммерс. «Разрешение кризиса через внутреннюю девальвацию вызвало слишком много страданий людей — из-за бедности, безработицы, эмиграции. Это сработало, восстановило макроэкономическую стабильность, но цена этого была чрезвычайно высока. Демографические последствия просто не принимались во внимание».
Латвийский экономист Каспарс Брикшенс добавляет: «Те самые партнеры, которые собрали вместе 7,5 миллиардов евро пакета помощи, настаивали, что ни цента из этих денег нельзя вкладывать в реальную экономику. У этого займа были чрезвычайно строгие условия использования. Институты ЕС послали письмо с указанием: вы эти деньги можете использовать только в финансовом секторе, не для широкой реструктуризации экономики».