Латвийская армия 25 июня 1940 года получила новое название — Народная армия, и ее командиром был назначен вызванный из запаса Робертс Клявиньш. Нечасто разрабатываемый НКВД агент в течение столь краткого времени совершал такой гигантский карьерный прыжок! Ведь всего лишь три месяца тому назад это был частнопрактикующий юрист, бравшийся за разные мелкие дела.
Латышский корпус в рядах РККА
Следующим этапом советизации бывших вооруженных сил ЛР стало превращение их в 24-й территориальный корпус РККА. Интересно, что Управление корпуса было создано еще в... сентябре 1939 г. в Калининском военном округе! Летом 1940 года его «прирастили» к сформированным из Видземской и Курземской дивизий — 181-й стрелковой дивизии; и из Земгальской и Латгальской — 183-й дивизии. Отдельные части — 613-й корпусной артиллерийский полк, 111-й отдельный зенитно-артиллерийской дивизион, 511-й отдельный батальон связи, 305-й отдельный саперный батальон, 24-й корпусной авиаотряд — также имели основой бывшие латвийские части.
Под руководством генерал-майора РККА Р. Клявиньша проходили массовые сокращения — до конца 1940 года уволили 800 офицеров и 10 000 солдат. Общая численность латышского корпуса составляла около 14 тысяч человек, по мобилизационному плану его предполагалось пополнять призывниками из Московской и Ярославской областей. Структурно 24-й ТК подчинялся 27-й армии РККА.
Чёрная метка из Нытвы
Следующий по времени документ относится уже к первым неделям пребывания Латвии в составе СССР:
«13 августа 1940
5/10837
В/СРОЧНО
С/CЕКРЕТНО
487
НАЧ. СЕКРЕТАРИАТА НКВД СССР
СТ. МАЙОРУ ГОС БЕЗОП.
тов. ШАРИЯ (фамилия зачеркнута черными чернилами, сверху написано — МАМУЛОВУ)
г.Москва.
На № 34/836 от 16.VII-40 г.
Заявление гр-на ПОСЭ ЮЛИУСА Петровича, в отношении главнокомандующего латв. народной армией генерала КЛЯВИНЬША, направлено для проверки в Ригу.
ЗАМ. НАЧ. 5 ОТДЕЛА ГУГБ НКВД СССР
МАЙОР ГОС. БЕЗОП. (ПРУДНИКОВ)
НАЧ. IX ОТД. 5 ОТДЕЛА ГУГБ
СТ. ЛЕЙТЕНАНТ ГОС. БЕЗОП. (КУТЬИН)
Исп. Подольский — IX отд».
(ЛГА, ф. 1, оп. 1, д. 27, л. 31)
Реакция начальства неформальная. Приколот небольшой листочек:
«Т. Кутьин.
Разделался ли бы с этим делом?
Алексеев.
8/VIII 40».
(ЛГА, ф. 1, оп. 1, д. 27, л. 32)
Из следующего листка, сопровождающего основное письмо, можно понять, что тов. Алексеев — начальник секретариата 5-го отдела Главного управления государственной безопасности НКВД.
(ЛГА, ф. 1, оп. 1, д. 27, л. 33)
А откуда же поступило заявление? Сопроводительная бумага, написанная от руки карандашом начальником Нытвинского РО НКВД Молотовской области младшим лейтенантом Петровым, самим внешним видом говорит, что оформлялась в глубокой глуши, там, где люди с иностранными фамилиями могут оказаться только чудом.
(ЛГА, ф. 1, оп. 1, д. 27, л. 42)
Вот это заявление, исполненное аккуратным почерком черными чернилами и кардинально переменившее судьбу нашего персонажа:
«Народному комиссару иностранных дел СССР тов. Молотову.
Копия нач. НКВД Нытвинского района тов. Петрову.
От члена ВКП(б) с 1 мая 1918 года Поссэ Юлиуса Петровича, проживающего в пос. Нытва Молотовской области, ул. Розы Люксембург, № 3.
Заявление
В газете «Правда» от 22 июня 1940 года объявлен состав нового Латвийского правительства и, в частности, Главнокомандующего Латвийской армии генерала Роберта Клявиншь (так в тексте. — Н. К.).
Я сам по национальности латыш и в 1917, 1918 и 1919 годах принимал активное участие в Латвии, в частности в Сайковской волости, по борьбе с «зелеными бандами» там, а также по укреплению советской власти в бывшей Сов. Латвии.
Упомянутый выше Робертс Клявиншь, если он происходит из граждан Сайковской волости, то имеет очень грязное прошлое и недостоин быть членом нового латвийского правительства, о чем ниже доношу до Вашего сведения.
В 1918 году перед приходом германских оккупационных войск в Сайковскую волость под руководством некоего Петра Дрейка и упомянутого Роберта Клявиншь, его отца (крупного кулака) и брата его Ивана была организована шайка «зеленых бандитов» в Сайковской и Правленской волостях б/Венденского уезда. Эта шайка руководимая Дрейка и Робертом Клявиным нападали на советские учреждения Сов. Латвии, убивали зверски их представителей, в частности ими в 1918 году в феврале месяце был убит зверски председатель Правленского волостного исполнительного комитета (фамилию сейчас не помню).
Мне лично было дано поручение ликвидировать эту шайку, так как я являюсь нач. красногвардейского отряда Сайковского района, но удалось задержать только одного Петра Дрейку, который в пути следования пытался бежать на лошади и был моим отрядом убит. Клявина Роберта и других членов шайки зеленых мне не удалось словить только потому, что на другой день нашу волость заняли немецкие оккупационные войска и после этого по инициативе Клявиншь Роберта и других кулаков я и многие другие члены ВКП(б) и работники Сов. Латвии были арестованы и сосланы в концлагерь в Германии, где и я провел с 28 февраля по декабрь 1918 года. Клявиншь Робертс в то время (в 1918 году) жил как дезертир — офицер армии и скрывался в лесах у знакомых кулаков в Сайковской и Правленской волостях. У главаря Дрейки были найдены при нем в кармане составленные списки коммунистов и активистов, предназначенных для ареста и расстрела. Об изложенном довожу до Вашего сведения.
К сему Поссэ Юлиус Петрович.
Нытва ... 1940 года«. (Край документа с датой оторван. — Н. К.)
На это 5-й отдел ГУГБ НКВД СССР направил по адресу «Рига — Полпреду» следующую шифровку:
«Проверьте, действительно ли в 1917-1919 гг. „Смелый“ проживал Сайковской и Правленской волостях — Латвия, принимал активное участие в борьбе с красной гвардией, убивая отдельных советских активистов.
К 24/VII к письму».
(ЛГА, ф. 1, оп. 1, д. 27, л. 43-44)
Латыш сдал латыша... Эпично! Такой донос принес бы скорый и безапелляционный приговор в 1937-38 годах. В 1940 году для следствия понадобилось известное время, но финал все равно был предрешен...
«Материалы „Смелого“ заслуживали внимания»
Далее в формуляре имеется еще один развернутый документ:
«СПРАВКА
По делу № 14991 «Смелый».
(кл. «Смелый»), генерал в отставке. Родился в 1885 г. в волости Грашу — Латвия. Окончил Виленское военное училище и Николаевскую военную академию.
Во время мировой войны находился в рядах латышских стрелков и особенно прославился при защите «Острова смерти» на Двине.
После провозглашения Латвии как государства один из первых вступил в ряды национальной армии. Во время освободительной войны (1919 г.) был командирован в Данию со специальным поручением как представитель Латвийского временного правительства. Позже был начальником штаба дивизии пограничников, а затем командиром Вольдемаровского (так в тексте, правильно — ВОЛЬМАРСКОГО, или ВАЛМИЕРСКОГО. — Н. К.) пехотного полка.
Во время фашистского переворота 15 мая 1930 г. (так в тексте, правильно — 1934 г. — Н. К.) (переворот УЛЬМАНИСА) его полк, как неблагонадежный, был заперт в казармах. После переворота УЛЬМАНИСА, как неблагонадежный, новым правительством был отстранен от военной должности, а затем совсем уволен со службы.
После ухода со службы окончил Латвийский университет (юридический факультет), но устроиться на работу по этой специальности не мог.
Одно время «Смелый» был внедрен в одну не совсем чистую хозяйственную комбинацию (принял участие в организации общества страхования «Эрглис»), в результате которой он как банкрот предстал перед судом, который присудил ему платить довольно большую сумму в пользу пострадавших при банкротстве о-ва кредиторов. Насколько известно, эту сумму КЛЯВИНЬШ не уплатил и до последнего времени и потому часть его пенсии находилась под арестом.
Вербовка «Смелого» была проведена нашим резидентом в Латвии «Джоном» в марте 1940 г.
За это время «Смелый» дал материалы по дислокации латвийской армии, характеристики высшего командного состава армии и другие материалы.
Материалы «Смелого» заслуживали внимания.
Оперуполн. 9 отд. 5 отдела ГУГБ НКВД
лейтенант госбезопасности:
(МЕЛЬНИКОВ)«.
(ЛГА, ф. 1, оп. 1, д. 27, л. 50)
10 июня 1941 года пять латышских генералов РККА — командир 24-го территориального корпуса Робертс Клявиньш, и командиры обеих стрелковых дивизий Янис Лиепиньш и Андрейс Крустиньш, а также начальник артиллерии корпуса Артурс Данненбергс и начальник тыла корпуса Артурс Далбергс — были направлены в Москву на курсы Генерального штаба. 22 июня они были арестованы. Неделей ранее в Литенском лагере, где летом дислоцировались части латышского корпуса, войска НКВД арестовали 560 офицеров, инструкторов и солдат, а 10 военнослужащих при сопротивлении погибли. Операция, которой руководил заместитель наркома внутренних дел Иван Серов, была призвана исключить вооруженный мятеж, которого опасались в связи с намеченной массовой высылкой 14 июня. Однако эффект был достигнут противоположный — 24-й территориальный корпус фактически стал небоеспособным, и с началом войны с Германией латышских военнослужащих пришлось... демобилизовать. На территорию РСФСР с боями ушли только 3000 воинов, которые по разным причинам предпочли остаться с Красной армией, часть из них впоследствии вольется в 201-ю Латышскую стрелковую дивизию. Официально же 24-й корпус был расформирован 1 сентября 1941 г.
«При помощи вооружённых сил Германии свержение в Латвии советской власти»
Чтобы узнать о последнем этапе жизни Роберта Клявиньша, мы отправились в другой зал Латвийского государственного архива, где содержатся копии полученных от Генеральной прокуратуры РФ дел, касающихся репрессированных лиц, связанных с Латвией.
В июле 1941 г. было составлено «Обвинительное заключение № 129», одним из фигурантов коего под № 6 является Клявиньш Роберт Юрьевич, проходящий по статьям 58-1 «б» и 58-11 УК РСФСР. Генерал-лейтенант, командир 24-го территориального корпуса, «показал, что корпус заговорщиками готовился для осуществления правительственного переворота». По версии следствия, в антисоветскую организацию его завербовал в конце 1940 г. бывший генерал латвийской армии Спандегс Вилис Тенисович, о чем сам Клявиньш показал:
«СПАНДЕГС вначале вел обработку меня в антисоветском духе, а затем в декабре месяце прошлого года вовлек в созданную им антисоветскую организацию... СПАНДЕГС мне рассказал, что называемая им ранее „секта“ является подпольной организацией, в которую входят в большинстве своем офицеры бывшей латвийской армии, и ставит своей задачей при помощи вооруженных сил Германии свержение в Латвии советской власти и восстановление в стране буржуазного строя...»
«Таким образом, как он говорил, Латвия от Советского Союза будет отрезана, и мы, воспользовавшись этим обстоятельством, поднимем вооруженное восстание с помощью корпуса, которым я командовал, свергнем советскую власть и создадим свое буржуазное правительство, в чем немцы нам возражать не будут, потому что, как я понял, с ними есть на этот счет договоренность».
(ЛГА, ф. 2430, оп. 2, д. 16, л. 18, 19-об.)
«КЛЯВИНЬШ на первое время восстания должен был провозгласить себя военным диктатором, а позже войти в состав нового правительства и возглавить 3 министерства».
(ЛГА, ф. 2430, оп. 2, д. 16, л. 20)
29 июля 1941 года Военная коллегия Верховного суда Союза ССР под председательством диввоенюриста Кандыбина рассмотрела дело 8 бывших офицеров латвийской армии, включая генералов Спандегса, Клявиньша и Крустыньша, и приговорила всех к расстрелу с конфискацией имущества и лишением воинских званий РККА.
(ЛГА, ф.2430, оп.2, д.16, л.21-22)
Однако даже столь быстрый суд по законам военного времени не означал немедленной казни. Клявиньш и другие осужденные жили еще до 16 октября 1941 года, пока приговор был приведен в исполнение в п. Коммунарка Московской области.
(ЛГА, ф. 2430, оп. 2, д. 28, л. 20)
«Становление советской власти встретили лояльно»
В деле о реабилитации Р. Ю. Клявиньша, заключение о котором было составлено военным прокурором отдела ГВП майором юстиции Назаровым 24 июня 1957 г., отмечалось:
«Клявиньш в суде заявил, что он всегда являлся противником фашистских настроений и к антисоветской организации не принадлежал...
Быв. сотрудники НКВД СССР Комаров, Родос, Лихачев, Влодзимирский, Меркулов и Кобулов, которые принимали участие в расследовании данного дела, за фальсификацию уголовных дел и другую антисоветскую деятельность осуждены.
Генерал-майор в отставке Удентыньш О. Я., полковник в отставке Приедитис К. К. и профессор Кирхенштейн А. М., хорошо знавшие Клявиньша Р. Ю., показали, что Клявиньш... становление советской власти встретили лояльно и что контрреволюционных высказываний они от них не слышали».
В связи с этим Главная военная прокуратура внесла на рассмотрение Военной коллегии Верховного суда СССР предложение об отмене приговора от 29 июля 1941 г. и прекращении уголовного дела.
(ЛГА, ф. 2430, оп. 2, д. 16, л. 24-26)
30 ноября 1957 г. под председательством полковника юстиции Цырлинского состоялось заседание ВК ВС, вынесшего «Определение № 44-09771/57», реабилитировавшее латвийских офицеров и генералов.
(ЛГА, ф. 2430, оп. 2, д. 16, л. 27-27-об)
Послесловие к судьбе
Но это еще не все о Смелом. Весьма интригующе выглядит сохранившийся в архиве небольшой прямоугольничек бумаги с напечатанным типографским текстом:
«15990
Форма № 41
Первое Управление НКГБ СССР
По учету въезда-выезда
проходит:
Клявиньш
Роберт
дф 14991
„Смелый“.
П/оперуполном.
гос. безопасности (подпись неразборчива, синими чернилами. — Н. К.)
31/III 50 г.» (Дата вписана синим карандашом, подпись неразборчива. — Н. К.)
(ЛГА, ф. 1, оп. 1, д. 27, л. 49)
О каком «въезде-выезде» в 1950 г. могла идти речь, если Р. Клявиньш, если верить его официальной биографии, был расстрелян в 1941 году? Существует только одна версия — все это время он содержался в тюрьме, а спустя 5 лет после войны с измененной идентичностью «репатриировался» вместе с военнопленными немцами. И кто знает, может быть, Смелый еще послужил СССР под другим псевдонимом в какой-то далекой стране?
Ну а полковник разведки Иван Андреевич Чичаев после завершения латвийской части своей работы был направлен в Швецию. В ходе войны ему довелось являться официальным представителем советской госбезопасности в Лондоне, в 1945 году он стал резидентом в Чехословакии, где получил престижное звание чрезвычайного и полномочного посланника — крестьянин из мордовского села Ускляй был уравнен в правах с кадровыми дипломатами. Высшим постом в иерархии советских спецслужб стал для Чичаева пост заместителя начальника управления Комитета информации — объединенной разведки под крылом МИД.
Здесь и самого Чичаева ударило волной большой политики. Дело в том, что глава советской дипломатии Вячеслав Михайлович Молотов в последние месяцы жизни Сталина оказался в жесткой опале у стареющего вождя. Над некогда ближайшим соратником и другом Кобы нависла опасность ареста, а его жена Полина Жемчужина уже находилась в лагере. КИ был расформирован, а Чичаев уволен «по состоянию здоровья». После чего, впрочем, он прожил нетипичную для человека своей профессии жизнь и до ухода в мир иной в 1984 г., в возрасте 88 лет, выпустил несколько книг мемуаров. Только касались они исключительно начального периода его деятельности — типа «Рузаевка на заре Октября»...
Жаль, что Чичаев так и не написал ничего от себя про агента Смелого — но хорошо, что сохранились его донесения из Риги, благодаря коим можно узнать, кто же составил план советизации Латвии, почти доподлинно приведенный в жизнь.
Николай КАБАНОВ.
Пресс-фото.
