Треть земессаргов не активны: в Латвии пора возвращать обязательный призыв

Главный вывод ревизии — невозможно оценить — достигнуты ты ли прогресс и выдвинутые для развития Земессардзе цели. Минобороны восприняло этот посыл Госконтроля, как дружеское предупреждение и побуждение развивать ополчение и дальше. Однако проверка показала, что на Земессардзе возлагаются чрезмерные надежды, что может быть аргументом в пользу введения обязательной военной службы.

Весьма разнится уровень подготовки земессаргов. Данные Госконтроля свидетельствуют, что треть ополченцев за четыре года не провели на учебных сборах ни одного дня. Уже многие годы армейское командование пытается подбодрить добровольцев, говоря о том, что они также вооружены, боеспособны и умелы, как и бойцы регулярной профессиональной армии. Однако совершенно ясно, что не посещая учения, нет возможности поддерживать такой уровень, как у военных, работающих с полной нагрузкой. И даже посвящать службе 10-20 дней в году явно недостаточно. За это время нельзя научить обращаться со сложной техникой.

Задачей контролеров также было оценить, рационально ли расходуются средства, направляемые на развитие Земессардзе. Но так, как это информация ограниченного доступа, это осталось "за кадром".

Госконтроль напоминает, что в оборонной концепции государства записано число ополченцев в 12 000. Однако достичь ее проблематично, даже если учесть, что существует проблема «мертвых душ» (договора продлеваются по умолчанию, даже если человек не появляется в подразделении, к которому он приписан) . Возможно, следует упростить процесс приема и обучения в ряды ополченцев, увеличить возрастной ценз для службы в Земессардзе, принимать осужденных по «нестрогим» статьям.

Еще один способ усилить боеспособность Земессардзе — объединять их с подразделениями профессиональной армии — каждому батальону ополчения в подмогу - рота военных. Ну и еще один выход, о котором постоянно говорят в военной ведомстве — вернуться к идее обязательной военной службы. Ибо нельзя требовать от добровольца с улицы того же самого, что у человека из казармы.