– Прошлой осенью СМИ обсуждали носки, которые вы надели на конференции в Варшаве. На них была надпись "Топчу русню". Какие цели вы преследовали?
– Вообще, это была закрытая конференция, СМИ там не было. Не могу сказать, что это был какой-то осознанный шаг.
Это подарок одного из отрядов территориальной обороны Украины. В итоге это стало большой новостью с очень разными оценками.
В определенном смысле это, как и одежда Зеленского цвета милитари, является стратегической коммуникацией. Хоть и в случае носков не было осознанной цели, чтобы это распространилось.
– Какой была реакция на это, которую вы увидели? Напрямую и в обществе в целом.
– Были две крайне противоположные реакции. Одна – со стороны Украины и части жителей Латвии, она была позитивной. И была вторая.
Русскоязычный сегмент я бы разделил на две части: кремлевская пропаганда, которая использовала это как обоснование русофобии НАТО, и были также представители оппозиции, которые тоже восприняли это как оскорбление.
Я публично сказал, что в тех условиях – а это было вскоре после Бучи, Ирпеня и событий в Мариуполе – право называть тех, кто все это совершил, русней, имеют те, кто является жертвами. Это была ими выбранная формулировка. Я это вижу так.
С моральной точки зрения жертвы имеют на это право, даже если слова в адрес конкретных причастных как-то затрагивают большую группу людей.
Также по теме:
«Лучшим решением было бы поражение России» – глава центра НАТО в Риге