ЕСПЧ констатировал: в Латвии не смогли обеспечить права истца на общение с его ребенком — государственные органы своевременно не предприняли всех необходимых действий.
Мы же от себя отметим: разбирательство этого дела получилось весьма поучительным. Ведь это нередкая ситуация: родители после развода продолжают сводить счеты и под лозунгом "это только мой ребенок!" препятствуют встречам детей со своими "бывшими".
Интересы ребенка при этом не учитываются — собственные обиды важнее. Хотя очевидно, что на дистанции длиной в несколько десятков лет для детей важно иметь поддержку и второго родителя. Все мы смертны — а вдруг с матерью что–то случится?..
Отец–истец: "Нам не давали общаться"
Итак, ЕСПЧ вынес приговор по делу "E. K. против Латвии", сделав вывод о нарушении права заявителя на неприкосновенность семейной жизни, гарантированного статьей 8 Европейской конвенции о защите прав человека и основных свобод. Суд установил, что государственные органы Латвии своевременно не предприняли всех необходимых действий для обеспечения права заявителя на контакты с его ребенком.
Заявитель требовал присудить ему 25 000 евро в качестве компенсации ущерба, а также 3400 евро в качестве компенсации судебных издержек. Но суд удовлетворил эти требования частично, установив компенсацию ущерба в размере 10 000 евро и возместив судебные издержки на 1060 евро.
В своем заявлении от 25 июня 2020 года заявитель пожаловался, что решение Видземского окружного суда от 5 июня 2018 года, согласно которому заявитель мог видеть своего ребенка, по сути не было выполнено. А именно: госорганы неадекватно отреагировали на сопротивление матери ребенка исполнению судебного решения.
В ЕСПЧ оценили тот факт, что в 2021 году заявитель и мать ребенка начали сотрудничать и пользоваться помощью специалистов — прошло шесть встреч с психологом, и дважды заявитель встречался со своим ребенком вне кабинета психолога. Однако суд счел преждевременным утверждать, что обстоятельства, послужившие основанием для подачи жалобы, более не существуют. Суд также отметил, что отсутствуют доказательства того, что устранены последствия возможного нарушения.
Суд также отклонил довод правительства о том, что заявитель должен был обратиться в административный суд с жалобой на бездействие Сиротского суда. ЕСПЧ посчитал, что заявитель исчерпал это средство правовой защиты, поскольку уже подавал такую жалобу, однако тот оставил ее без рассмотрения.
ЕСПЧ также рассмотрел довод правительства о том, что на момент представления замечаний правительства на национальном уровне велось несколько процессов — гражданский процесс, два административных процесса и уголовный процесс — в связи с обстоятельствами, описанными в жалобе заявителя. Однако суд констатировал: почти все процессы, указанные правительством, завершились и либо не привели к успеху, либо не смогли предотвратить предполагаемое нарушение гарантированного права на неприкосновенность семейной жизни.
Единственный процесс все еще продолжается — это уголовное дело в отношении матери ребенка по злонамеренному неисполнению решения суда. Но суду не была предоставлена информация о ходе этого процесса.
"Но ребёнок же сам отказался!"
Обращаясь к существу жалобы заявителя, ЕСПЧ оценил, насколько ему пытались помочь.
Суд отметил, что первоначально судебный исполнитель предпринял несколько действий и составил акты о неисполнении решения суда, но эти акты пристава были признаны недействительными.
Видземский районный суд пришел к выводу, что в ситуации, когда мать ребенка доставила ребенка к месту контакта, но ребенок отказался от контакта, судебный исполнитель не имеет правовых оснований для оценки причин отказа ребенка и составления акта о неисполнении постановления.
Оценивая эту ситуацию, ЕСПЧ сначала отклонил довод правительства Латвии о том, что заявитель должен был обратиться в Конституционный суд с жалобой на статью 620.24 Гражданско–процессуального закона, определяющую действия судебного исполнителя. Суд счел, что жалоба, связанная с явно ограниченными полномочиями судебного исполнителя, не имеет прямого отношения к основному вопросу дела о том, предприняли ли госорганы все необходимые меры для облегчения контактов заявителя с ребенком.
ЕСПЧ также оценил решения суда о признании актов пристава недействительными.
По мнению ЕСПЧ, Видземский районный суд уже в этих решениях мог оценить, исполнила ли мать ребенка приговор, и при необходимости определить наказание. Однако вместо того, чтобы уравновесить противоположные интересы сторон и принять во внимание именно интересы ребенка, при необходимости при поддержке других учреждений, таких как Сиротский суд и судебный исполнитель, суд посоветовал отцу использовать другие средства правовой защиты. Так, суд предложил заявителю обратиться в Видземский окружной суд с ходатайством о пересмотре порядка осуществления права доступа, но заявитель уже делал это дважды — в 2019 и 2020 годах — и суд не внес существенных изменений. По этой причине ЕСПЧ пришел к выводу, что подход суда к этому вопросу был слишком формальным.
ЕСПЧ: почему не вмешался Сиротский суд?
ЕСПЧ также пришел к выводу, что Сиротский суд не смог добиться от сторон исполнения его решений и рекомендаций. Кроме того, другим судам было известно, что мать ребенка не выполняла решения и рекомендации Сиротского суда.
Поэтому, по мнению ЕСПЧ, государственные суды должны были играть более активную роль в этом вопросе. ЕСПЧ отметил: в связи с действиями матери ребенка был возбужден процесс о прекращении ее опекунских прав на ребенка и даже уголовное дело. И хотя суд согласился с тем, что такие жесткие меры могут быть применены только в исключительных случаях, было отмечено, что в конкретном случае ребенок отказался от встречи с заявителем именно из–за действий матери. Кроме того, не было принято никаких других мер, которые облегчили бы контакт заявителя с ребенком.
Также в отношении действий Сиротского суда ЕСПЧ отметил, что процесс принятия решения был недостаточно быстрым.
Хотя Сиротскому суду было известно об этом семейном споре в течение нескольких лет, он не проявил должного внимания при рассмотрении жалобы заявителя. И в результате в течение четырех лет отношения между заявителем и его ребенком, а также благополучие ребенка серьезно ухудшились.
Что в итоге
Принимая во внимание вышеизложенное, Европейский суд пришел к выводу, что госорганы Латвии своевременно не предприняли всех необходимых действий для обеспечения исполнения судебного решения и облегчения контакта заявителя с ребенком, и, следовательно, признал нарушение права на неприкосновенность семейной жизни.
Впрочем, в течение трех месяцев со дня вынесения приговора стороны вправе просить суд о передаче дела в Большую палату суда.