Романсы для Шаляпина
Потомственный дворянин, он рос в музыкальной семье — музыкантами были дед и мама, давшая первые уроки музыки сыну. В 13 лет был впервые представлен Петру Ильичу Чайковскому, а в 19 лет окончил Московскую консерваторию с Большой золотой медалью и немалым багажом серьезных собственных произведений.
Его гений отметил сам Чайковский, поставив студенту на экзамене по гармонии пятерку с четырьмя плюсами. В 24 года Рахманинов дирижирует в Опере Саввы Мамонтова, в 31 год — приглашен в Большой театр.
Дирижирование — еще одна вершина рахманиновского дара.
У Мамонтова Рахманинов познакомился с Федором Ивановичем Шаляпиным, с которым дружил всю жизнь. Они часто выступали вместе на симфонических, камерных концертах и в оперных спектаклях.
На известной фотографии 1900 года, сделанной в Генуе, запечатлены молодые Шаляпин и Рахманинов, одногодки. Композитор написал для своего друга романсы "Судьба", "В душе у каждого из нас…", "Воскрешение Лазаря", "Ты знал его", "Опричник". Однажды, услышав в исполнении своего друга "Судьбу", он был потрясен: "Неужели это я написал?.."
В Скандинавии и Америке
Творческий облик Рахманинова–композитора часто определяют словами "самый русский композитор". Это и объективные качества стиля Рахманинова, и место его наследия в исторической перспективе мировой музыки. Именно наследие Рахманинова объединило и сплавило творческие принципы московской и петербургской композиторских школ в единый и цельный стиль. Тема "Россия и ее судьба", генеральная для русского искусства всех видов и жанров, нашла в творчестве Рахманинова исключительно характерное и законченное воплощение. Рахманинов в этом отношении являлся как продолжателем традиции опер Мусоргского, Римского–Корсакова, симфоний Чайковского, так и связующим звеном в непрерывной цепи национальной традиции — эта тема была продолжена в творчестве С. Прокофьева, Д. Шостаковича, Г. Свиридова, А. Шнитке и других.
Рахманинов (наряду со Скрябиным и Метнером) вывел русскую фортепианную музыку XX века на мировой уровень, став одним из первых русских композиторов, чьи фортепианные произведения входят в репертуар всех пианистов мира.
Рахманинов–пианист оставил эталонные записи многих произведений мировой музыки, на которых учатся многие поколения музыкантов.
Сергей Васильевич не принял революцию и вместе с супругой Натальей и дочерьми Ириной и Татьяной покинул Россию — оказалось очень кстати, что в это время его пригласили дать концерты в Швеции и Норвегии. Эти концерты дали ему возможность расплатиться по долгам и уехать за океан, в Америку.
Разлуку с родиной переживал очень тяжело. "Уехав из России, я потерял желание сочинять, — писал он в те годы. — Лишившись Родины, я потерял самого себя. У изгнанника, который лишился музыкальных корней, традиций, родной почвы, не остается желания творить. Не остается иных утешений, кроме нерушимого безмолвия нетревожимых воспоминаний".
На чужбине Сергей Васильевич дружил лишь с русскими. Исключение делал для Фредерика Стенвея, главы знаменитой фирмы по производству роялей Steinway & Sons, на которых играл.
В Америке пользуется заслуженным уважением, его безмерно почитают, а папарацци гоняются за ним по пятам. Но он не любил публичности и старался от них скрываться.
На доме у Гудзона, где жила семья Рахманиновых, — две мемориальные таблички. Такое трепетное отношение к памяти русского композитора и пианиста можно объяснить лишь тем, что в США его давно считают своим.
В гостях у семьи бывают Шаляпин, скульптор Коненков, актеры МХАТа. После длительного перерыва, в 1926–м, Рахманинов наконец–то начинает снова писать музыку — после молчания, растянувшегося на восемь лет. Это были Четвертый концерт и русские песни. Хмурый человек с огромными руками за роялем Steinway, исколесивший Штаты вдоль и поперек. Образ русского гения, что всегда нарасхват.
В одном только Карнеги–холле за 34 года — 92 концерта. Случались и курьезы. Однажды во время исполнения сонаты Франка знаменитый скрипач Крейслер вдруг понял, что его подводит музыкальная память. "Сережа, где мы находимся?" — в ужасе вопросил он. "В Карнеги–холле", — ответил Сергей Васильевич.
Композитору предлагали бешеные деньги за партитуры к фильмам, но он отказывается наотрез. Много лет спустя мелодии из Второго фортепианного концерта Рахманинова позаимствует для своей знаменитой песни All by myself Эрик Кармен, а споет ее Селин Дион.
Тайна души
Он не отделял себя от родной духовной традиции, продолжая ее и в своем "Всенощном бдении", и своими фортепианными концертами, симфониями и прелюдиями.
По впечатлениям современников, мелодии эти рассказывали своего рода славянскую тайну. Очевидно, в этих произведениях слушатели видели отражение русского характера, который так любят исследовать.
Рахманинов входит в десятку величайших музыкантов, которые жили на земле. Современники вспоминают о его способности с первого раза запоминать произведение. Это то, чем отличался Моцарт. Такого рода гении посещают нашу планету очень редко…
Покинув Россию, Рахманинов будет возвращаться на родину не только музыкой, но и посылками для сотен голодающих в разруху, знакомых и незнакомых, а в 1923–м выпишет чек на 5 тысяч долларов (сейчас это больше 80 тысяч), спасая тем от разорения другого русского гения–эмигранта, авиаконструктора Игоря Сикорского.
Живя и выступая в основном в США, с 1930–го по 1940–й Рахманинов много времени проводил в Швейцарии, где построил роскошную виллу "Сенар" с большим садом и с видом на Фирвальдштетское озеро и гору Пилатус. В это время Рахманинов часто гастролировал по Европе, выступал с концертами на Люцернском фестивале. Вскоре был признан одним из величайших пианистов своей эпохи и крупнейшим дирижером, хотя дирижировал нечасто.
Последнее свое произведение — Симфонические танцы — закончил в 1941 году.
Когда начнется война, Рахманинов отправляется в советское консульство — подписывает там гостевую книгу и пишет, что как русский, я делаю, что могу, чтобы помочь своему народу, своей стране. В то время он передает все гонорары от концертов на нужды Фонда обороны СССР. На эти деньги был построен боевой самолет.
Естественно, многие его друзья не понимали этих поступков. Ведь в среде русских был раскол: какие–то люди из белой эмиграции даже радовались — вот, мол, Россию освободят от большевизма. Но Рахманинов очень точно понял, что происходит.
Незадолго до смерти Сергей Васильевич узнает о том, что освобожден Сталинград… Его отпевают в небольшой православной церкви на окраине Лос–Анджелеса. Семья закажет цинковый гроб, чтобы когда–нибудь в будущем было возможно перевезти прах композитора на родину. О ней напоминает куст сирени, который к могиле Рахманинова на кладбище Кенсико близ Нью–Йорка привез из СССР знаменитый американский пианист Ван Клиберн.