На эти "сигналы" оперативно отреагировал глава Минздрава Хосам Абу Мери, который потребовал защитить права медиков, не владеющих русским. Про права пациентов, разумеется, министр не подумал.
Он призвал укрепить позиции госязыка в открытом как раз сейчас в Сейме законе о защите прав пациентов. И вот сегодня подкомиссия по здоровью рассмотрит в том числе и "языковую" поправку в данный закон.
Она звучит так: "В системе оказания медицинских услуг общение происходит на латышском языке. Если пациент не понимает предоставляемую врачебным лицом информацию или пациент не может предоставить врачу необходимую информацию на госязыке из–за недостаточного владения им, то обязанность пациента — обеспечить перевод".
Из этой, прямо скажем, корявой формулировки получается, что врачу вообще запрещено говорить с пациентом на любом другом языке, кроме латышского, даже если он владеет данными иностранными языками.
И каким образом пациент, находящийся, к примеру, в стационаре в тяжелом состоянии, обеспечит переводчика?
Или, если он недостаточно владеет латышским, а никто из медперсонала не имеет права или не может с ним объясниться, к примеру, на русском или английском, то он лишается права на квалифицированную помощь?