Мегатонный секрет
«Ядерный полигон» — само по себе звучит страшновато. Но тот, что под казахстанским Семипалатинском (сейчас этот город называется Семей) не только зловещ, но и уникален в своем роде. Для СССР это было основное место испытания атомного оружия. Всего в период с 1949 по 1989 год здесь было произведено 456 атомных взрывов! Включая самый первый, осуществленный 29 августа 1949 года. Всего же в мире было взорвано 2057 ядерных зарядов. В настоящее время ядерные испытания запрещены, и все страны мира этот запрет соблюдают.
Чтобы добраться до полигона, сначала надо попасть в Нур-Султан, столицу Казахстана, а оттуда — в Семей, до которого около 700 километров. Прилетев в этот 300-тысячный город внутренним авиарейсом, надо пересесть на автотранспорт и проехать еще 150 километров степи непосредственно до полигона, где когда-то взорвали 1200 Хиросим. У самой границы зоны расположен небольшой городов Курчатов, названный так в честь главы советского атомного проекта Игоря Курчатова.
Когда-то в СССР не было более секретного города, чем этот. Тогда он даже не имел названия и обозначался на картах как тупиковая железнодорожная станция «Конечная». Сейчас это типичный казахстанский городок с 12 тыс. жителей. Отличает его от остальных только обилие офисных зданий, в названиях которых есть слова «ядерный» и «атомный». Сейчас здесь базируется Национальный ядерный центр Республики Казахстан (НЯЦ РК) с дочерними предприятиями: Институт геофизических исследований (ИГИ), Институт ядерной физики (ИЯФ), Институт атомной энергии (ИАЭ) и ряд других организаций, работающих на мирный атом и сотрудничество науки и бизнеса.
Степь да степь кругом
Из Курчатова наш путь лежит на юго-запад, к месту испытания первой советской атомной бомбы РДС-1. До площадки около 50 км, но преодолеваются они автобусом не быстрее чем за 1,5 часа по вдребезги разбитой грунтовке. Когда-то на полигоне была армейская бетонка, но она уже давно полностью разрушена.
Первая остановка в километре от эпицентра исторического взрыва. Здесь журналистов переодевают в защитный костюм, состоящий из резинового комбинезона с капюшоном, сапог-бахилл, перчаток и маски-респиратора.
Вокруг — голая степь, ни кустика, ни деревца. Лишь разбросаны там-сям несколько странных бетонных сооружения высотой с трехэтажный дом. На жаргоне ядерщиков-испытателей их называли «гусаками». В них была спрятана закованная в специально разработанные броневые футляры видео- и фотоаппаратура, наблюдавшая за взрывом. Там же, в вышке, размещались приборы, замерявшие силу вспышки и взрывной волны, уровень радиации, другие параметры.
Подойти может любой
После переодевания и короткого инструктажа (главное — ничего не брать в руки!) автобус Центра радиационной защиты везет нас непосредственно к месту взрыва первой советской атомной бомбы. Уровень радиации здесь в 10-15 раз выше нормы. Если задержаться тут ненадолго — скажем, на полчаса — последствий для здоровья не будет. «Это примерно как сделать рентген у зубного врача или полетать на самолете четыре часа», — успокаивают нас сопровождающие группу специалисты. Время относительно безопасного нахождения в этой зоне — до 40 часов. После этого срока возможны неприятности.
Бывший эпицентр взрыва никак не огорожен. Подойти может любой. Лишь установлены предупреждающие надписи.
Непосредственно под взорванной в 1949 году бомбой сейчас поросший камышом пруд, в который со временем превратилась воронка. Сама воронка неглубока (диаметр 3 м и глубина 1,5 м) — взрыв был относительно небольшой мощности (22 килотонны), и бомба была размещена на вышке высотой 37 метров. Для сравнения: взрыв над Хиросимой был мощностью в 16 килотонн.
Город, которого нет
«Под вашими ногами линия метро со станциями», — говорят наши гиды. И это не шутка. Для изучения воздействия атомного взрыва военные построили здесь целый город, а бомба была размешена ровно посередине. Город имел всю инфраструктуру (улицы, дома, мосты, вышеуказанное метро), в нем была размещена различная военная и гражданская техника (танки, машины, самолеты, даже корабли). В отдельном секторе города поселили подопытных животных — свиней, лошадей, собак, крыс и т. д. Кстати, из 1538 подопытных животных в результате взрыва сразу погибло 345 (некоторые животные имитировали солдат в окопах). Остальные умерли от радиации и ожогов в течение нескольких дней.
Нынче воронку от того взрыва можно заметить лишь находясь метрах в пяти — десяти от нее. То, что не разрушила бомба, военные со временем убрали. О ядерном Армагеддоне, случившемся здесь ровно 70 лет назад, напоминают лишь кусочки оплавленной во время взрыва породы (температура достигала нескольких миллионов градусов Цельсия), в изобилии валяющиеся здесь под ногами. Местные называют их «харитончиками» по имени Юлия Харитона, одного из руководителей советского проекта атомной бомбы.
Недешёвое дело
Семипалатинский ядерный полигон расположен на территории 18 тыс. кв. километров. Это примерно треть площади Латвии или целиком весь Израиль. Охранять такую территорию нереально, поэтому казахстанские власти могут лишь патрулировать отдельные, особо опасные районы. Под наблюдением 60% полигона. Впрочем, со времен последнего атомного взрыва (с 1963 года они проводились только под землей) прошло уже тридцать лет, и природа человеческие безумства немного абсорбировала. Сейчас лишь около 10% полигона представляет настоящую опасность для людей. На остальной площади в небольших количествах проживают люди, есть даже несколько ферм.
Ведущиеся сейчас исследовательские работы должны дать ответ на главный вопрос: что делать с полигоном дальше? Через пару лет ученые должны представить свои выводы правительству Казахстана. Рекультивация, то есть возвращение к нормальной жизни зараженных территорий возможна, но это очень дорого. Охранять — тоже удовольствие недешевое. Есть предложение уменьшить размер полигона, так как на большей его части радиационная ситуация не отличается от той, что имеется в других регионах страны.
Содержание полигона, его охрана, демонтаж различного рода сооружений, научные исследования, борьба с последствиями повышенного уровня радиации обошлись Казахстану и международным организациям, оказывавшим помощь, в огромные деньги. Представьте, например, сколько может стоить ликвидация тоннеля, где проводился ядерный взрыв. А таких тоннелей здесь были сотни. Однако ясно, что впереди тоже огромные расходы. Затеять ядерную кашу было легче, чем ее расхлебывать.
Врачи разводят руками
Последствия тех взрывов в Казахстане ощущают до сих пор. В этой части страны повышенная заболеваемость раком щитовидной железы и рядом типов рака крови. Подобные заболевания вызываются именно повышенным уровнем радиации. Причем болеют в основном уже не те, кто лично был подвержен радиации, а их дети и внуки.
В Медицинском университете города Семей нам показывают обширную коллекцию плавающих в формалине младенцев с пороками развития. Обилие и разнообразие уродств вызывает оторопь. Однако связи именно этих отклонений с воздействием радиации не установлено. Местные врачи разводят руками — исследований на этот счет нет. Впрочем, сам факт того, что столько патологий собрано в столь маленьком населенном пункте, говорит за себя.
Пострадавших миллион
Казахстанские власти считают, что от последствий радиации в районе полигона пострадали около миллиона человек. Как рассказал нам один местный житель, его дядя, будучи в те годы ребенком, любил смотреть на ядерные грибы — «Красота какая!». И был очень расстроен, когда после 1963 года они пропали.
Мутикен Атибаев, 89-летний обитатель дома престарелых в Семее, рассказывает примерно то же самое: «Да, наблюдали мы за взрывами! Нам только говорили — не смотреть на вспышку, потеряете глаза. Но какое там, мы ж молодые были!»
Жителей поселков, находившихся вблизи полигона, говорят местные, непосредственно перед взрывом военные обычно эвакуировали в более отдаленные районы. А потом возвращали обратно, частенько, как теперь понимают люди, в уже зараженные места.
В 1957 году директор казахстанского Института краевой патологии Бахия Атшабаров провел в этих местах экспедицию с целью установить влияние полигона на здоровье населения. Было обнаружено, что среди людей растет число больных белокровием, раком, количество умственно отсталых и калек среди новорожденных. Было установлено, что люди, проживающие вблизи Семипалатинского ядерного полигона, страдали от лучевой болезни, сочетавшейся у них с гиповитаминозом С, что усугубляло клиническое течение этой болезни. Но никаких мер советские власти не приняли. Более того, результаты исследования были засекречены, равно как и результаты аналогичных исследований, проводившихся военными.
До сих пор, говорят казахстанские врачи, у них очень мало научной информации на этот счет.
Сложнейший этап
Идею полного ядерного разоружения Казахстан продвигает с 1991 года, когда бывший президент республики Нурсултан Назарбаев волевым решением приказал закрыть полигон, еще остававшийся частью СССР. Во многом благодаря усилиям Казахстана, в 1996 году мировое сообщество полностью отказалось от ядерных испытаний. Настрадавшись от атомных ужасов, страна решила поведать о них миру и приложить максимум усилий, дабы избавить людей от кошмара. Наивно? Возможно. Но ведь другого пути нет. Пока роду людскому удавалось выживать на ядерной планете. Но будет ли везение и дальше?
Со времен испытаний под Семипалатинском немало гамма-лучей утекло, но, к сожалению, ядерная угроза, вроде бы снятая с повестки дня после окончания холодной войны, снова нависла над человечеством. Об этом в своем выступлении во время вручения Премии за мир без ядерного оружия говорил в конце августа Нурсултан Назарбаев в городе, названном его именем.
По словам лидера нации (так теперь величают бывшего президента в Казахстане), ядерная напряженность только растет. США и Россия отказались от Договора о ликвидации ракет средней и малой дальности, отменена иранская ядерная сделка, играют ядерными мускулами Индия и Пакистан. «Мы переживаем сложнейший этап в истории человечества», — заявил Назарбаев. Трудно не согласиться с казахстанским лидером.
Григорий АНТОНОВ.
