И в этой ситуации каждый выбирает свой собственный вариант поведения — зачастую неосознанно, импульсивно. Одни забились по квартирам и не отсвечивают. Другие яростно выказывают поддержку "официальной линии". Третьи потянулись на протестные митинги. Четвертые бегут за границу. Все эти варианты поведения демонстрируют и жители Петербурга.
Выплеск массового психоза
Если откровенно — того, что случилось в ночь с 23–е на 24–е, не ожидал в России практически никто. Вплоть до обслуживающих власть политологов, которые еще 23–го продолжали делать успокоительные заявления. Мол, в худшем случае все ограничится очередным локальным обострением на Донбассе — а сколько их уже было за минувшие восемь лет?!
Поэтому лучшим словом, характеризующим состояние россиян утром 24 февраля, является "прострация". Она, впрочем, очень быстро сменилась истерическими припадками. Заколбасило многих — причем не только людей, позиционирующих себя как борцы с режимом, но и тех, кто к этому режиму относился нейтрально, а то и сдержанно–положительно. В ленте пока еще не запрещенного на тот момент Роскомнадзором фейсбука начали раздаваться вопли — простите меня, люди добрые, за то, что я эту власть поддерживал!
Как нетрудно догадаться, сильнее всего новость о "спецоперации на Украине" ударила по представителям так называемого среднего класса — то есть по людям, привыкшим к определенному уровню потребления и так или иначе связанным с Евросоюзом. В Петербурге таких достаточно много. Деловые и культурные связи, просто привычка ездить в ЕС на отдых в качестве туриста. В феврале многие как раз с нетерпением ждали возможности "вернуться в Европу" по мере того, как сходит на нет ковидная эпидемия… Но прошла пара недель, и сейчас даже те, у кого — теоретически! — сохраняется возможность слетать на отдых хотя бы в Турцию или Египет, спешно от этого отказываются, пытаясь вернуть деньги.
— В апреле мы с мужем и детьми собирались в Хургаду, — рассказывает моя знакомая Таня, — уже внесли предоплату. Сейчас, конечно, от этой поездки отказались… Что мы там теперь можем себе позволить после того, как скакнул курс? Да вот беда, никак не возвращают ту сумму, что мы уже внесли. Туроператор молчит…
Очень быстро прострация сменилась жаждой лихорадочной деятельности — и в городе начались антивоенные акции.
В тот же самый день 24 февраля на участке территории около станции метро "Гостиный двор" собрались около тысячи человек — главным образом из числа молодежи. Толпа плотно встала от Садовой улицы до Думской вдоль всего Гостиного двора, а также на противоположной стороне Невского проспекта. После того как некоторые из них начали поднимать сделанные наспех плакаты, их стали задерживать — всего в автозаке в тот раз оказалось около четырехсот человек, в том числе пара муниципальных депутатов и даже несколько несовершеннолетних. Пока их препровождали в машины, другие продолжали скандировать антивоенные лозунги. Чтобы их заглушить, рядом во всю дурь врубили джазовую музыку… Что касается задержанных, то многие из них получили штрафы на сумму от 10 до 15 тысяч рублей, некоторым пришлось провести под арестом от двух до двадцати суток, кое–кого направили на общественные работы сроком до сорока часов…
Стали распространяться панические настроения, отчасти напоминающие те, что воцарились два года назад, в самом начале ковид–кризиса. Граждане ломанулись к банкоматам, чтобы снять "налик".
Успокаивающие заявления "Сбербанка" о том, что, дескать, там "проработали сценарии для гарантированной защиты средств, активов и интересов" и что "клиентам доступны их средства и сервисы в полном объеме" успокаивали мало кого.
Некоторые ринулись еще и в магазины, срочно затариваясь продуктами, предметами первой необходимости и памятной по 2020–му туалетной бумагой…
"Мы просто гуляем"
Следующий митинг — на прежнем месте — состоялся уже 25–го. На сей раз у Гостинки собралось человек семьсот, вновь не обошлось без задержаний. Очередной митинг — 26–го. И вновь в автозаках оказалось около ста человек. Их задерживали под звуки государственного гимна, которым полиция глушила протестные лозунги…
Митинги продолжились и в дальнейшем. Ходившая на них знакомая поведала: "Координация, конечно, хромает. Когда у нас за спиной стали активно винтить, мы спрятались во двор (бабулька, которая нас туда впустила, ворчала на "тупую молодежь", но решила великодушно нас спасти). Мы проторчали там минут пятнадцать, связь не ловила, а когда вышли, не могли найти основную группу. Потом в телеграм–канале, который типа координировал протесты, появилась инфа, что все идут к Смольному. Пока мы туда шли, навстречу попалась небольшая колонна, идущая от Смольного. Мы решили, что основная толпа у Смольного, но там в итоге никого не было, а парень в жилетке "пресса" сказал, что всех разогнали или повязали. Когда наконец в телеграме появилась инфа, что остаток протестующих вернулся к Гостинке, мы решили забить и пойти поесть".
По словам этой моей знакомой, участники митингов зачастую используют тактику "мы просто гуляем". Выглядит это так:
"Полиция появляется — плакаты прячутся, одиночки утыкаются в телефоны, мальчики и девочки берутся за руки и притворяются влюбленными парочками.
С одной стороны, так сложнее ловить. С другой — вообще непонятно, а сколько людей протестовало в Питере. Они ходили по разным улицам, просто периодически начинали кричать "нет войне!", а посреди Таврического сада играла песня "Аквариума" про полковника Васина. Кто–то пытался кричать "слава Украине!", но поддерживали вяло. "Нет войне!" орали дружно. Это вообще не проукраинский митинг…"
Справедливости ради, власти мешают проведению митингов не только противников, но и сторонников "спецоперации". Так, в Москве под предлогом ковида отказались согласовывать "Марш солидарности народа и армии". В Петербурге схожая ситуация — похожее мероприятие должно было состояться 7 марта на площади Ленина, но пришедших ждало полицейское оцепление и снегоуборочная техника, загромоздившая территорию. Один из сторонников этого несостоявшегося митинга, Андрей Песоцкий, с досадой написал в соцсети: "Российское государство боится работать с носителями идеологии. Элитам привычно опираться на силовиков…"
Еще один важнейший знак текущих событий — "новостная наркомания". Люди уткнулись в свои планшеты и смартфоны, они заглядывают туда едва ли не каждую секунду. Причем особой популярностью пользуются не столько СМИ (тем более что им сейчас разрешено пользоваться только официальной информацией о происходящем на Украине: принят закон о фейках), сколько независимые телеграм–каналы. Каждый выбирает те каналы, которые близки ему по идеологическим воззрениям и подают информацию соответствующим образом. Самые умные читают и "своих", и "чужих", пытаясь составить хотя бы относительно объективную картинку.
Но абсолютно все, пожалуй, мечтают, молятся, жаждут лишь одного: пусть скорее это закончится! Пусть замолкнет оружие!
В первые дни официальные идеологи, опомнившись от неожиданности, начали бодро возглашать — ждать недолго, вопрос, быть может, всего трех или четырех дней. Но когда выяснилось, что недолго не получается, массами стало овладевать все большее уныние. Оружие не замолкает — а каждый новый день боевых действий несет все новые санкции и умножает нависающую тучу неприятностей: инфляция, рост цен, растущая безработица…
Куда же вы, куда?
Еще один знак времен — растущее разобщение. Уйма людей с противоположными политическими взглядами, ранее как–то терпевшие друг друга, теперь окончательно разругались.
Как–то договариваться, искать компромиссы сейчас — в обстановке массового стресса — стало куда труднее. Тем более что общество не успело отойти от двух предшествующих ковидных лет, и без того нанесших серьезный урон общественному психическому здоровью. "Я здорова, но как будто чувствую физическую боль, мир разделился на до и после", "Не могу думать ни о чем другом, даже нормально спать, очень страшно", — вал таких откровений в социальных сетях по–прежнему нарастает, "стадия принятия" все никак не приходит.
В страхе за будущее свое и детей многие устремились за границу — не имея там надежного посадочного аэропорта, не представляя толком, чем будут заниматься и как зарабатывать там на жизнь. Эти беглецы даже не думают о том, что кризисные времена лучше всего пережидать там, где у тебя есть сеть друзей, родственников и знакомых, на которых можно опереться в случае беды. В свою очередь, чужаки, лишенные сети связей в незнакомом обществе, становятся и самыми уязвимыми для криминала, и последними среди тех, кому будут оказывать социальную поддержку местные власти… Паника, чистая паника…
После того как отменили авиасообщение, единственной связующей нитью с теми же странами Балтии остались автобусы Ecolines. Как откровенно признают тетечки, работающие в местном офисе компании (около Витебского вокзала), они сами пребывают в замешательстве — никто не исключает, что в любой момент могут закрыть и сухопутную границу. Пока же автобусы в Ригу отходят каждый вечер в 22.00. По словам тех же тетечек–кассирш, билеты разлетаются вмиг — так что приходится устраивать еще и дополнительные рейсы. Места заполняют главным образом россияне с шенгенскими визами. Даже по нынешним временам таковых удивительно много — и это при том, что та же Латвия после долгой ковидной паузы выдачу виз возобновить так и не успела… Около четырнадцати часов пути — и здравствуй, Рига! Обратные рейсы тоже курсируют — но степень заполнения у них на порядок меньше.
То же самое чувство неуверенности демонстрируют и сотрудники генконсульства Латвии в Санкт–Петербурге (10–я линия Васильевского острова, дом 10).
Пока что консульство работает обычным порядком и оказывает проживающим в городе гражданам Латвии свои традиционные услуги. Но местные дипломаты в разговорах откровенно признают, что не могут дать гарантии, что отношения между государствами не будут свернуты и их не отзовут на родину.
Я знаю как минимум трех граждан Латвии, проживающих в Петербурге на законных основаниях: вид на жительство или долговременная виза. У них ситуация обратная — планировали в марте съездить на родину, а теперь боятся это делать. Здесь — работа, друзья, семьи, родственники. А что, если пока ты будешь находиться в Латвии, границу действительно закроют? Страшно. Вот и остается сидеть на месте, выжидать вестей и молиться за прекращение огня на Украине. Когда боевые действия закончатся, появится хоть плохая, но стабильность, большая или меньшая ясность — и можно уже строить какие–то планы. А пока — жизнь поставлена на паузу…
На фоне всех остальных потрясений известие о предстоящей блокировке фейсбука было воспринято как незначительный укол. Однако — болезненный, тем более если есть привычка сидеть там уже в течение многих лет, выкладывать какие–то постики, узнавать новости, общаться и ругаться с другими людьми. Впрочем, отчасти эта блокировка могла бы стать для кого–то даже благодетельной — учитывая, что фейсбук в последние дни превратился в окно, ведущее в инферно, откуда в реальную жизнь залетают и распространяются вихри коллективного психоза.
Однако, как часто это происходит в России, между высказанным намерением и фактическим его осуществлением лежит целая пропасть. Толком заблокировать его так и не смогли. Да, соцсеть теперь периодически виснет на мобильных устройствах и не открывается в некоторых браузерах. К примеру, лично я раньше заходил в фейсбук через Firefox, а теперь захожу через Yandex.Brouser — и без всякого VPN. Многочисленные фейсбук–трибуны, пафосно провозгласившие свою эмиграцию в другие соцсети, так в ФБ в итоге и остались…
Противоречивые чувства
Тут необходимо сделать существенную оговорку. Все рассказанное выше относится главным образом к кругу знакомых автора этих строк — то есть к петербургской интеллигенции.
Что касается "глубинного народа", то он переживает происходящее несколько иначе. Говорят, что в целом за последнее время рейтинги власти даже подросли.
Народ любит твердую руку, а западные санкции, окончательно переставшие быть точечными и направленные "по площадям", многие восприняли как накладываемую на них "коллективную ответственность нации". В итоге это может спровоцировать рост антизападных настроений — поскольку в людях растет ощущение избыточности и несправедливости давления.
Безусловно, беспокойство за будущее присутствует и в среде условного простого народа. Западные компании, покидающие Россию, лишают рабочих мест не только представителей интеллигенции и среднего класса, но и "синих воротничков". Типичная, хоть и прискорбная новость последних дней: компания Nissan Motor Co сообщила, что "приостановила экспорт автомобилей в Россию и ожидает скорой остановки производства на заводе в Санкт–Петербурге". Что произойдет с петербургскими работниками завода, которых насчитывается около двух тысяч человек, пока не уточняется — представители профсоюзных организаций разводят руками.
В свою очередь, с 1 марта приостановила деятельность своего завода в Петербурге автомобилестроительная компания Hyundai Motor. Сначала, правда, они обещали возобновить работу 9 марта, но потом это обещание аннулировали, объяснив это "нестабильной поставкой компонентов с полупроводниками". Две с половиной тысячи человек оказались в подвисшем состоянии: есть ли еще надежда — или уже сейчас нужно искать новую работу?
В городе закрываются различные торговые сети — финская Prisma и шведская IKEA. "Последний день "Икеи" вообще запомнится петербуржцам надолго — толпы людей рванули в магазины в надежде приобрести полезные в домашнем хозяйстве вещи, сделать те покупки, которые раньше откладывали.
К кассам выстроились змеевидные очереди, кое–где разросшиеся до ста метров в длину.
Правда, пока что IKEA ушла не окончательно — объявлено о приостановке деятельности, и работники пока получают зарплату. Собственно, сейчас многие на это надеются: закончатся боевые действия — ох, быстрее бы! — Запад начнет понемногу развинчивать обратно свои санкции, зарубежные компании потянутся обратно в Россию. Они ведь тоже несут убытки…
Впрочем, кто теперь может рассуждать о будущем хоть с минимальной долей уверенности?!
* К сведению Роскомнадзора. Война на Украине названа войной (а не спецоперацией) при редактировании статьи в Риге. Таким образом, автор при написании статьи не нарушал законодательства РФ и, соответственно, не может нести административной или уголовной ответственности.