Ситуация с избытком товаров в мире на 30% хуже, чем перед началом пандемии в 2020 году.
Этот показатель для 4,3 тысяч ведущих промышленных корпораций мира на осень сего года оценивался в сумму свыше 2,1 триллионов долларов, что почти на 30% больше показателя на конец декабря 2019 года, до начала глобального распространения коронавируса. Это связано с нарушением цепочек поставок во время пандемии, однако в последнее время важным фактором увеличения объемов нераспроданных товаров стало замедление деловой конъюнктуры в Китае, констатирует японское деловое агентство Nikkei.
Во время пандемического спада в экономике большинство портовых мощностей Америки некоторое время простаивало. Когда производство остановилось, а контейнеровозы остались на якоре в азиатских портах, американские грузовики оставляли пустые контейнеры в портах США, которые накапливались в ожидании судов, готовых отвезти их обратно в Азию. Но затем спрос оживился и производство возобновилось (даже ускорилось), поскольку домохозяйства переориентировали расходы с услуг на товары. Вновь стали появляться корабли, везущие товары. Но тут возникла новая проблема: чтобы разгрузить контейнеры, нужно место, куда их можно поставить. Склады и площадки для открытого хранения уже были заполнены пустыми контейнерами. Более того, грузовики продолжали привозить новые пустые контейнеры, им некуда было их отгрузить, в результате они не могли взять новые контейнеры с товарами.
И поэтому привезенные грузы стоят и ждут. Некоторые частичные решения (например, складывать пустые контейнеры еще выше) могут помочь лишь до определенной степени. В более длительной перспективе можно построить новые доки и железнодорожные пути. Но для этого нужно время, земля (которую, как выясняется, не так легко найти) и тяжелое оборудование, которое тоже нужно откуда-то привезти, возможно, судами.
Производственная цепочка – это целая экология, биофизический объект. Она требует, чтобы все ее части всё время исправно функционировали. Сбой не ограничивается лишь одним сегментом и его нельзя устранить, просто увеличив цены или сборы, или быстро изменив те или иные методы работы. Этот сбой каскадом проходит по всей системе, выстроенной специфическим образом, и поэтому сбой в одной части может превратиться в общий сбой.
В своей замечательной книге 2011 года «Глобальный минотавр» экономист (а в дальнейшем министр финансов Греции) Янис Варуфакис сравнивал США с мифологическим монстром, жившим в лабиринте, из которого никто из вошедших не мог выбраться. На протяжении 40 лет экономика США получала потребительские товары, сделанные в Японии, Южной Корее, Китае и других странах. Для содержания этого ненасытного минотавра мир построил глобальный лабиринт из портов, судов, еще портов, складов, площадок для открытого хранения, автомобильных и железных дорог.
Но однажды минотавр заболел и пропустил свой обед. На следующий день он решил в качестве компенсации съесть четыре обеда, но обнаружил, что глотка у него недостаточно широка, чтобы все их проглотить. И поэтому теперь минотавр сидит, беспомощно задыхаясь, и надеется, что затруднение пройдет. Если этого не случится, последствия могут быть крайне серьезны.