Моя бабушка такую жизнь называет тиранией. А меня не скитальцем первого ранга, а глупышкой, совсем ещё девчонкой, которая в свои годы должна быть любимой, беззаботной и счастливой. Говорит она так, потому, что всё ещё помнит совсем другую жизнь. И по её рассказам, она абсолютно не похожа на существование в Вайонге. Вайонг – это огромный серый город федерации, где темно и сыро. Нет чистой питьевой воды. Но есть пахнущая тухлостью, вызывающая болезни. Как нет и нужного ухода за больными. А их так много, что узкие улицы давно пропахли едким, сладким запахом гниющих ран. И нет надежды. Зато есть публичные наказания и тяжёлая работа. За пределами города руины, голод и безлюдная пустота. Но несмотря на это там и только там можно на время ощутить себя кем-то другим. Человеком из прошлого. Никак не приходит на ум точное определение это человека из прошлого…
Каждый день я отправляюсь за стену города бродить по этим местам. Но не по собственному желанию, а по рангу, который обязывает меня скитаться и искать пропитание на благо федерации. Иногда это мелкие животные: белки, зайцы или даже крысы. В лучшие дни удаётся найти съедобные плоды, которые ещё не успели растащить звери. А если совсем повезёт и найдёшь лаз в развалины, то можно разжиться настоящим сокровищем. Вещами из всеми забытого прошлого.
Недавно в одной из таких развалин в пещере у болота я нашла целую тетрадь. Большая часть её страниц покрылась зелёной плесенью, но то, что сохранилось, забрала домой. Я плохо читаю и пишу. Федерация не считает нужным обучать безвольных работяг грамоте. Поэтому, если нахожу что-то подобное, то втайне несу это бабуле. А она с таким чувственным лицом, со слезами на глазах читаем мне это перед сном. Приятные, успокаивающие сказки, которые на время избавляют от ночных кошмаров.
В этот раз это был личный дневник какой-то девочки. Писала она ещё до войны, когда человек засыпал со счастливой уверенностью, что завтра будет новый день, новые открытия, новые прекрасные мгновения... Писала девчонка обрывисто и коротко, словно всё время куда-то спешила. Но и этого хватило, чтобы представить её небольшой городок. Чистый воздух. Тёплое яркое солнце. Голубое небо. И плодородная земля. Жила она в большой семье на ферме, которую почему-то называла прекрасным замком. Всё время злилась на шумных братьев и подолгу засиживалась на пыльном чердаке, перебирая старые фотографии родителей… Хотела бы и я иметь хоть одно фото своих родителей. Много лет назад, после долгого, рабочего дня они просто не вернулись домой. Некоторые говорят, что они сбежали. Рискнули жизнью и отправились искать спасение. Оставили меня и больную бабушку на волю судьбы. Но сама бабуля уверят, что они погибли вместе и в один день, как в романтических историях. Думаю, она лжёт. Пытается оградить меня от жестокой правды. За это я благодарна ей. Но все же продолжаю верить, что родители живы и им удалось найти свой безопасный и тихий уголок.
У девочки с фермы тоже есть такой уголок у реки. И описывает она это место, как живой рай – обитель всего щебечущего и копошащегося. Там под звуки журчащей воды она ловит бабочек в сетчатый сачок. Собирает их в банку, затем разом выпускает над маковым полем. И в этом ей помогает лучшая подруга, которую она зовёт Пончиком. Как объяснила бабушка пончик – это мягкая и ароматная сдоба, после которой вокруг рта остаётся белый сладенький ободок. Наверное, называя её так, девчонка выражала свою особою привязанность к небезразличному человеку. Вот у меня, помимо бабушки, нет таких людей. И не потому, что сторонюсь их или они сторонятся меня. А потому что время в Вайонге построено так, что независимо от возраста, каждая свободная минута уходит на выживание. Хотя есть один знакомый мальчик. Он живёт со мной по соседству. И несколько раз в год нам удаётся обменяться парой фраз. На этом всё! Можно ли такое назвать дружбой? Вообще-то со словами «дружба и любовь» я часто нахожу фрагменты каких-то украшений, обрывки писем и лоскуты сгнившего тряпья. Такие интересные находки наводят меня на мысль, что в прошлом люди отводили чувствам большую часть своей жизни. Выходили из дома с чувством наслаждения от тёплого солнца. Испытывали чувство радости от улыбки мимо проходящего человека. И дарили чувство благодарности, говоря «спасибо»! Сейчас эти слова редкость. Чувства – слабость! А люди – звери.
Как-то несколько недель назад я, как обычно, за полночь возвращалась обратно в Вайонг. Ноги уже не слушались. Руки резала грубая верёвка от полного мешка. А уставшие глаза смутно представляли тихий и уютный угол тёплого дома. Поэтому я не стала обходить весь забор, чтобы попасть к воротам, а пошла напрямик. Надеясь на подземный туннель, который вел в одну из безлюдных улиц окраины города. Оттуда всего один квартал до приёмного пункта. А этот тайный лаз я нашла ещё в первый день своей работы и на всякий случай прикрыла сухими ветками и листьями, чтобы его не нашли другие. Но его нашли. У входа уже стояла охрана и жадно делила еду скитальцев, пойманных в туннеле. Таких же детей, как я. Скорее всего скитальцы пытались до сдачи провианта немного припрятать про запас: не всегда удаётся принести необходимое количество, а быть наказанным лишний раз никому не пожелаешь.
Но не тут-то было! После опустошения мешков с мизерными пищевыми запасами их показательно волокли в приёмный пункт со словами: «Они вернулись в город с пустыми руками! Делайте с этими бездарями, что хотите!» Бедняг, конечно, публично пороли до смерти. Никто не вступился, не выслушал, не оплакал. Ведь именно так и поступают загнанные звери. Мечутся по своей тесной клетке и впиваются в горло каждому, кто слабее.
В тот день у порога в дом меня встретила бабуля. Она взяла мои дрожащие от страха руки, прислонила к своей груди и спросила: «Какие люди тебе нравятся, Эмма?» «Свободные!» – не задумываясь, ответила я. – Свободные!». Именно такими и были те люди. Люди из прошлого – свободные. Они встречались, общались, смеялись с такими же свободными друзьями. Теперь все лоскутки прошлого сложились в единую картину счастливой жизни. Надеюсь, это пазлы не только прошлого, но и будущего.
Автор: Ученица 5 класса Даугавпилсской средней школы №13
