В Сейме заявили, что знать латышский язык и использовать его – это разные вещи

Тезис председателя Комиссии сейма по иностранным делам Рихардса Колса (Нацобъединение) о том, что предвыборная информация на русском языке "раскалывает общество", оспорила беспартийная Юлия Степаненко. В таком случае сам Кабинет министров занимается расколом, ибо во время ЧС сведения об эпидемиологической безопасности распространяются на трех языках.

— Активность избирателей еще больше упадет, — прогнозирует депутат. — Трещина между властью и обществом с каждым годом увеличивается!

Борис Цилевич спрогнозировал, что в случае запрета агитации на русском языке это будет оспорено в судебном порядке, в т. ч. в Европе. Кстати, в странах “Старой Европы" избирательная агитация на турецком или арабском языке — уже привычное явление.

Вячеслав Домбровский задал риторический вопрос: "Что, у нас сейчас нет двухобщинного общества, чтобы оно появилось, если мы не запретим агитацию не на латышском языке? От того, что одна община заявит, что это не так, ничего не изменится". По словам беспартийного депутата, "нет знака равенства между тем, чтобы знать латышский язык или использовать его".

— Господин Колс пытается убедить нас, что человека можно заставить любить язык насильно. Это приведет к противоположному эффекту — русскоязычные, зная латышский, откажутся его использовать.

"Никто не запрещает партиям позиционировать свои установки на страницах партий или в социальных сетях, если только это не оплаченная реклама", — пояснял Рихардс Колс. Вообще же, активность избирателей падает вне зависимости от лингвистических нюансов. А по–латышски совсем не понимает лишь 1%.

Регина Лочмеле рассказала, что во время предвыборных кампаний ей приходилось общаться даже со слабослышащими людьми, и теми, кто испытывает трудности с речью — и всегда находила возможности общения. И даже если русский язык запретят, она сможет найти варианты: "Поверьте мне, это будет очень интересно. Это будет профессиональная война специалистов по коммуникации".

— Проигравшими будете именно вы, — предупредила Р. Лочмеле.

Александрс Кирштейнс поддержал коллег по Нацобъединению и предположил, что даже В. Домбровскому не понравились бы афиши с китайскими иероглифами. Кирштейнс также обвинил Вячеслава Дмитриевича в поддержании "кремлевского нарратива":

— По этой теории латыши — никакой не народ, а какая–то община, которая не говорит на русском языке. Бывший премьер Годманис любил говорить про общину. Если соответствующую картотеку посмотреть — понятно, почему…

"В 1989 году латышей осталось официально 52%, а с учетом армии каких 45%, и еще одно поколение — латышей бы вовсе не осталось", — заявил Кирштейнс. А затем сказал откровенно:

— В Латвии живет один — латышский народ, и остальные этнические группы. В Европе принято национальными меньшинствами называть тех, кто живет на своей территории 500–700–1000 лет, а не перемещался в результате оккупации.

Травма — русский садик

А вот Янис Домбрава поведал, как при визите в УДГМ за паспортом он встретил человека, получавшего такой же паспорт гражданина ЛР и говорившего с клерком по–русски! "У нас был Интерфронт, и до сих пор есть люди, желающие присоединиться к большой соседней стране". "Мы жили в Олайне, и я ходил в русский детский сад", — поделился своей травмой Эдвинс Шноре (Национальное объединение). По его мнению, двуязычие не работает, и примером тому — Украина!

— У латышских детей в советские годы была возможность учиться на родном языке на всех уровнях, — напомнил Игорь Пименов ("Согласие"), — Вся латвийская интеллигенция, организовавшая и доведшая Атмоду до победы, училась в вузах на латышском языке.

"Этот законопроект — нечестное средство политической борьбы", — сказал И. Пименов.

"Зачем Национальному объединению это нужно? — задал риторический вопрос Алдис Гобземс. — Потому что никаких решений в интересах общества они не принимают. Я латыш, из суйтов, латышский — мой родной язык. И никто до 40 лет не был способен у меня его отнять".

Внефракционный депутат сказал далее: "Статус государственного языка не увеличивает числа говорящих на нем людей". В Эстонии большие экономические успехи, и там можно регистрационные документы фирм подавать на иностранных языках. А. Гобземс удивлен: "Мне, как латышу, угрожают чужие предвыборные материалы?" Ко всему, на сайтах минкульта и минземледелия, управляемых Нацобъединением, есть информация на иностранных языках. "И это правильно, язык — это инструмент. Если я кому–то запрещаю говорить на его родном языке — это моя слабость".

— Кончайте бояться, никто у вас не отнимет ваш язык, если вы образованны, — обратился Гобземс к коллегам.

Николай КАБАНОВ.