По профилю встречают
Государство–пионер высоких технологий в лице своих силовых структур дотошно рассматривало буковки на экране и распечатке. Затем нас встретил хриплый водила, от отеля и через длинные ремонтируемые галереи довел до джипа Dacia. Ехали в масках, причем шеф нетрафарированного авто увлеченно рассказывал о чудном торговом центре, где все есть. Из чего мне показалось, что он имеет и от него маленький профит — если довезет клиентов. Не понял, почему, но он завел речь о Беларуси. А ведь мой профиль из Booking, как и в Facebook, набран кириллицей — и она же была на табличке, которую он держал…
"Тяжело жить", — вздохнула наша экскурсовод, юрист из Ленинграда, являющаяся подданной Суоми уже несколько десятков лет. Навстречу нам с вокзала шагают группы молодых ребят в камуфляже — финские воины возвращаются на выходные домой. Служба по призыву идет полгода с учетом трех дней отгула. Здесь проходит самая протяженная граница страны ЕС — но не НАТО — с Россией. В прошлом веке русские и финны воевали три раза, однако, похоже, боязнь восточного соседа тут минимальна. По словам нашей бывшей соотечественницы, самым главным вопросом воинской службы является сбор и доставка личного состава в части по понедельникам — что было и в ее родительских функциях.
На солнце +25, но из гавани дуют порывы свежего ветерка, что как раз надо для охлаждения политических страстей. В самом сердце Хельсинки друг на дружку смотрят три протестных мероприятия. Самое малочисленное, под бело–красно–белыми прапорами, у памятника маршалу Маннергейму. Возле новейшей Центральной библиотеки столпилось несколько десятков противников нынешнего режима Ирана.
Более всего оказалось недовольных политикой правительства Финляндии — покричав со ступеней монументального здания парламента, несколько сот ковидоотрицателей направились шествием по главной улице, опять–таки имени Маннергейма. А ведь по рейтингам ООН Финляндия этой весной была признана самой счастливой страной мира — причем четвертый год подряд!
Видимо, чтобы не расстраиваться лишний раз, финны практикуют в годину пандемии ненавязчивый сервис. Несмотря на принадлежность отеля, где мы с сыном остановились, к международной сети громкого имени — уборка была не каждый день, а по требованию. Ну, мы ж не звери — попросили через день. Зато в фитнес, где мы качали веса, то и дело просовывалась девушка с намерением продезинфицировать железки и тренажеры.
Вообще же во всех публичных местах, включая общественный транспорт (дневной билет на автобус, трамвай и метро в общегородской зоне 11,50 евро для взрослого, 5,50 для ребенка 3–17 лет), маски рекомендуются. Но носят их далеко не все, и ни разу я не наблюдал каких–то конфликтов. Пожалуй, только раз в очереди за супиком из лососика на Рыночной площади (8 евро) меня ненавязчиво попросили сделать шаг назад.
Витрина социального государства
Самым положительным впечатлением для нас было посещение принадлежащей городу Центральной библиотеки. Если наш Замок света — строгий храм, то здесь ну просто ковчег, где всякой твари по паре. Построенная за 100 миллионов евро читальня, она же игральня, рисовальня, изобретальня, постоянно наполнена народом, в первую очередь молодежью, иммигрантами, людьми непростой судьбы. Афроазиатского происхождения финляндские жители тут и работают, и проводят свободное время. Этим летом на улице доходило до 30, нормально — но в зиму та же цифра может быть со знаком минус, и куда деваться?
Кураторы библиотечного проекта сделали бесплатным совершенно все — тут можно даже баскетбольный мячик взять, постучать в оградке близ либрариума. За стеклом — отдел юного химика, все для опытов без риска взорвать домашний унитаз. Рядом 3D–принтеры, очень популярные среди владельцев старых тачек, которых в Финляндии полно, но запчасти уже не найти. Можно забронировать — также совсем for free — зал любой вменяемой наполняемости (десятки помещений на выбор) для своей инициативы любого толка. Только самому не брать за это денег. Мне также очень понравились кухонный блок со всем необходимым для кулинарных мастер–классов и профессиональная студия звукозаписи для молодых дарований.
Финны просто никогда не были крепостными и хотя испытывали власть соседних монархий — сначала Стокгольма, затем Петербурга, все же сохраняли чувство достоинства. Наверное, исходя из него нынешние колоритные бомжи у центрального вокзала ведут степенный диалог с подъехавшими на авто полицейскими. Никто не ополчается и на румынских цыган, профессионально обхаживающих компашки в парках, расположившиеся на скатерках со своим. За принятую тару тут выдают депозит — такие вот санитары леса и пляжа.
Конечно же, в основе всего этого благосостояния лежит тотальное налогообложение с абсолютным минимумом коррупции. Финляндия выстроила бесплатное здравоохранение и бесплатное образование (в том числе для иностранцев — включая стипендии и дотации на съем жилья!) и за счет закладывания всех социальных издержек в конечную цену продукта. Поэтому для приезжего из Восточной Европы многое тут кажется абсурдно дорогим. Но финны–то платят за себя и за того парня…
Чистенько, но бедненько
А ведь на протяжении жизни всего–то одного поколения Финляндия знавала и куда хуже времена. Не говоря о гражданской войне 1918–го, "сухом законе" с бандитизмом в 20–30–е, советских бомбардировках 1939 и 1944 годов, послевоенных репарациях под зорким присмотром контрольной комиссии А. Жданова — финское благосостояние ухнуло в пропасть в начале 90–х. То есть фактически одновременно с бывшим СССР в Суоми наступили и деиндустриализация, и безработица. Попробовали наладить "экономику казино" — вышел известный всем нам вариант банковского кризиса.
Витрины с рассказами об этих непростых годах я увидел в Музее Хельсинки (вход свободный) близ Сенатской площади. Что меня там умилило — так это коврики с оленями над диван–кроватью. Воссозданная атмосфера уюта 50–60–х годов так и повеяла бабушкиными интерьерами Риги.
Что сказать — ведь обе столицы ныне независимых государств стали развиваться под скипером Санкт–Петербурга. Да вот только в середине XIX века столица Лифляндии уже была портовым, торговым центром — а Гельсингфорс только поднимался из леса, скал и болот. Результат же спустя 150 лет разительно отличается. Латвия в ооновском рейтинге — 51–я.
В гармонии с природой
На остров Коркеасаари нас домчал из города 16–й автобус — то есть не до самого острова, но до деревянного моста, ведущего к одному из немногих в мире зоопарков, окруженных водой. Архитектура старинных сооружений, преимущественно деревянных или из местного гранитного булыжника, напомнила Ригу. Но вот отличие — везде уже пускают, можно посмотреть и обитателей тропического домика, в том числе чудного мексиканского земноводного акселотля. Ценник, конечно, на порядок выше — взрослый и детский билеты обошлись в 31 евро. Финнам, разумеется, это привычно — потому зоо заполнен ребятней и родителями. Уважение — грамотным пояснениям на языке Павлова и Пржевальского.
В жару представители кошачьего хищничества в основном манкируют своими обязанностями — но амурский тигр все же на посту. И тотемный зверь Финляндии — бурый мишка — тоже дремлет в шаговой доступности, поводя мохнатыми ушами. На панно — деловое предложение о покупке какого–то непростого лисенка. Всего две тысячи евро с копейками. Как и почему?
Коркеасаари — зоопарк, существующий в первую очередь благодаря естественному взаимодействию человека с природой. С 1889 года, когда его создали, концепция старого зверинца поменялась, и уже никто не отлавливает животных. Но сама цивилизация надвигается на оных, и потому зверье попадает в города, а оттуда в зоопарк. Какие–то экзотические жители получены по обмену, но в целом это своя финская фауна, к тому же расположившаяся на просторах целого острова, где хватило места всем, и скалы нетронутые остались. Кстати, если уж рефреном ведется тема гигиены и санитарии — зоопарк практически без запахов. Как удается?
Мне так кажется, что в основе финского чуда — просторы. У них всего 16,5 человека на квадратный километр, тогда как в Латвии — 29,5. Это и коронавирусу не дало разгуляться, и нордический твердый характер выковало. До новых встреч, Суоми, — а мы летим к себе!
Николай КАБАНОВ, Хельсинки — Рига.