На этот раз хорошо знакомый исполнительный директор «Нафтогаза» Юрий Витренко, к примеру, вообще предложил не заморачиваться «транзитным договором». И просто исключить из контрактов даже саму формулировку «транспортировка газа». А ограничиваться так называемым «контрактом на своп». В случае подписания российская сторона будет должна передавать Украине определенный объем газа еще на российско-украинской границе, а Киев, в свою очередь, будет передавать как бы точно такой же объем газа на границе Украины с Евросоюзом. Подтверждать же передачу газа, равно как и нести ответственность перед «Газпромом», в этой ситуации должны будут смежные национальные операторы в Венгрии, Польше, Словакии и Румынии. Украина же при данной схеме вообще никакой ответственности и ни перед кем не несет.
Красота.
И все в этом замечательном «новом предложении» было бы хорошо, если б оно действительно было хотя бы относительно «новым». На самом деле эта «песня», а именно ненавязчивая украинская мелодия о необходимости передачи газа в ЕС на границе России и Украины, сопровождает треугольник ЕС — Украина — Россия уже, мягко говоря, довольно неприлично давно.
А именно с того момента, когда новорожденные тогда еще украинские бизнес и государственные элиты осознали значение доставшейся им в наследство от «москальской власти» газовой трубы, проходящей по их незалежной отныне территории, и всяческих окружающих эту самую трубу ништяков. Картина тут рисовалась, вообще, самая радужная: именно Украина в подобного рода случае становилась бы не только главным продавцом русского газа в Европе, но и могла свободно регулировать к своей выгоде цены на топливо по обе (как российскую, так и европейскую) стороны своих «незалежных границ».
Проблема тут была только одна: ни Россия, ни Европа с такой чудесной картиной мира были отчего-то самым решительным образом не согласны. Причем уже даже тогда, когда новорожденную украинскую демократию еще все любили.
Знает ли об этом исполнительный директор «Нафтогаза» Юрий Витренко? Да, конечно, знает!
А зачем этот уважаемый человек на эту тему вообще даже заговаривает? Ведь с ней все, как говорят в бизнесе, «хрустально» понятно, причем довольно давно.
И, в общем, ответ на этот вопрос у нас есть, но он, к сожалению, вряд ли кому понравится: просто пан Витренко прекрасно понимает, что обычный, «нормальный» транзитный договор заключен банально не будет ни при каких условиях. И отчаянно ищет пути хоть каким-либо образом эту катастрофическую для Украины и как минимум неприятную и для российского «Газпрома», и для его европейских партнеров ситуацию обойти.
Как «внезапно» выяснилось, заключение нового, как, впрочем, и продление старого контракта на транзит российского газа с украинской стороной в настоящее время просто чисто технически невозможно.
У российских правительственных структур пока мало того что нет контрагентов в украинском правительстве и до выборов в Верховную раду и формирования нового правительства они вряд ли появятся. Так еще и сам «Газпром» после начатых, но не завершенных на Украине структурных перемен в туземной газотранспортной отрасли тупо не понимает, с какой украинской компанией он может просто хотя бы заключить юридически обязывающий контракт.
В России никак не могут разобраться даже в том, кто с украинской стороны вообще имеет право вести переговоры о транзите: то ли «выделенный» согласно принятым Украиной обязательствам по имплементации у себя европейского законодательства из общей системы «Укртрансгаз», который фактически и осуществляет транзит газа. То ли по-прежнему все тот же «Нафтогаз», который продолжает совмещать функции как оптового торговца на рынке газа, так и контроль за все тем же «Укртрансгазом». И, как вы понимаете, шансы ликвидировать эти системные внутриукраинские юридические противоречия до нового года, когда заканчивается текущий транзитный договор, даже в случае «успешного» проведения выборов в Раду, математически исчезающее малы.
Ну а если к этой красоте еще и добавить постоянно озвучиваемые украинской стороной предложения, которые ни по цене, ни по объемам изначально неприемлемы как для России, так и для ЕС (по отказу от «Северного потока — 2» совсем недавно Меркель Зеленскому все еще раз довольно внятно и членораздельно повторила, говорить там особо не о чем), то перспективы этого контракта становятся еще более туманными. Особенно если учесть, что опосредованно украинская «труба», как, пожалуй, и все значимое на этой «независимой» территории, контролируется нашими заокеанскими партнерами. А у них у самих сейчас довольно непростая не только стратегическая, но даже и оперативная ситуация с выводом сдаваемых в самые ближайшие сроки СПГ-мощностей на побережье и фактической торговой блокадой китайских рынков. Да и в юго-восточной Азии далеко не все весело из-за не только традиционных катарских, но и австралийских объемов. И, следовательно, именно экспорт СПГ в страны Европы становится для американской отрасли наиболее приоритетным. А значит, вне зависимости от того, удастся ли американцам справиться с «Северным потоком — 2» и «турецкими потоками», в американских же национальных интересах уж, по крайней мере, доступный им «в управлении» украинский транзит просто-напросто прекратить.
А лучше всего потом еще для верности и саму украинскую трубу демонтировать, причем желательно не своими руками: добровольцы торгануть металлоломом найдутся, только, что называется, позови. Надо сказать, они в текущих экономических обстоятельствах еще бы по маршруту следования этой трубы и солью посыпали, как сделали римляне с Карфагеном: украинская ГТС никому за океаном еще в момент советско-германской стройки активно не нравилась — родовая, в общем-то, травма. Но у нас сейчас все-таки времена относительно цивилизованные, и это уже, наверное, ни к чему.
Дмитрий Лекух