Перемещайтесь, перемешайтесь - верный способ покончить с этнической враждой 1

Мишель Бюсси — француз, нормандец, но его литературную судьбу проще всего описать пословицей, применяемой русскими к самим себе: он долго запрягал, но лихо поехал.

Таланты и поклонники

Первый роман Бюсси издал лишь в 41 год, в 2006–м, — зато с тех пор выдает примерно по книге ежегодно. Тиражи и количество переводов тоже стремительно росли, принеся ему еще в прошлом десятилетии пошловатые рекламные титулы вроде "Французский король детектива". Затейники льстят: "Импрессионист в сфере детектива" — с аллюзией на земляка Бюсси Клода Моне, в чьем музее в Живерни разворачивается действие бестселлера "Черные кувшинки".

Что–то, а популярные на международном рынке детективы переводят бойко — большинство книг Бюсси издавались на русском: "Самолет без нее", "Время — убийца", "Пока ты не спишь" и т. д. В результате среди русских читателей у него — как у большинства плодовитых детективщиков средней руки, не лишенных своей индивидуальности — давно сформировалась фан–база.

Адепты прилежно прочитывают каждую новинку, прочие большого интереса не проявляют. Но свежий роман "Новый Вавилон" может привлечь и стороннего читателя — это не совсем типичный Бюсси.

Квантовая телепортация

Конечно, в итоге роман тоже оказывается детективом, но это детектив в антураже антиутопии, которая поначалу — как и многие вещи данного жанра — притворяется утопией.

А интересно тут то, что в описываемом вроде как идеальном мире 2097 года человечество нашло один ответ практически на все проклятые вопросы нашей современности. Как то: межгосударственная вражда, межнациональная рознь, переполненные города, вонючий транспорт, убивающий природу… Этот ответ — квантовая телепортация.

К концу текущего века у каждого из 10 миллиардов землян на запястье — портативный телепортер, способный мгновенно перенести хозяина в любую точку планеты. Люди перемешались, стерев государственные границы и заговорили на одном языке межнационального общения — испанском (прост, красив и удобен). Растворилось понятие этнической принадлежности, а с ним этническая вражда. Пропала нужда кучковаться в тесных грязных городах и перемещаться меж ними на чадящих авто и самолетах…

Разумеется, столь благостная картинка не может не оказаться мороком, идиллическая декорация не может не обнаружить зловещую изнанку. Будут и загадочные убийства, и расследование, и денонсация утопии — все как положено. Но тут важно скорее само обращение отвлеченного "импрессиониста" к остросоциальному жанру. Потребность высказаться на злобу дня.