Быстрое реагирование
О том, что Евросоюзу надо создать собственную оборонную систему, глава дипломатии ЕС Жозеп Боррель заявил 2 сентября на неформальной встрече министров обороны в Любляне. По его словам, эта «потребность стала очевидной» после ситуации с выводом американских войск из Афганистана. Теперь речь идет о том, чтобы сформировать собственные силы быстрого реагирования (Rapid Entry Force — REF) численностью 5 тыс. военных. По задумке Брюсселя, их можно задействовать в миссиях по примеру операции в аэропорту Кабула. Если бы у ЕС были такие силы, отметил Жозеп Боррель, то этого было бы достаточно, чтобы удержать этот аэропорт и спокойно вести эвакуацию параллельно с уходом американских военных.
REF должны стать частью концепции безопасности «Стратегический компас ЕС». С ее помощью Брюссель намерен определить, «как он хочет действовать в сфере безопасности и обороны». В «Компасе» речь идет о целом ряде вызовов и угроз — от глобального потепления, миграционного кризиса и региональных конфликтов до терроризма и дезинформации. Опубликовать черновой вариант концепции ЕС планирует не позднее октября–ноября 2021 года, а принять ее окончательную версию — в марте 2022-го.
Отношение к идее создать REF в европейском истеблишменте разделилось.
— Создание сил быстрого реагирования — более чем оправданная идея, особенно после вывода американских войск из региона [Большого Ближнего Востока]. Речь не только об Афганистане, но также о Саудовской Аравии, Ираке, Кувейте и Иордании, — сказал «Известиям» член подкомитета Европарламента по безопасности и обороне (SEDE), венгерский политик Аттила Ава-Ковач. — Пока не до конца понятно, какими будут конкретные цели такого европейского подразделения. Но оно могло бы сыграть важную роль в управлении миграционным кризисом, сборе разведданных или гуманитарных операциях.
По словам политика, прямой связи между REF и общей европейской армией нет, как нет между ними и противоречия, — оба формата лишь усилят оборонную способность союза. Но даже без общей армии ЕС необходимо углублять интеграцию в оборонной сфере; при этом важно помнить, что на протяжении 70 лет своего существования политика Евросоюза исходила из соображений мира, нежели войны, и в этом подходе не должно быть никаких изменений, подытожил Аттила Ава-Ковач.
Однако у высказанной Жозепом Боррелем инициативы есть и противники.
— Я не поддерживаю ни REF, ни иную масштабную форму европейских вооруженных сил — обе эти концепции сделают мир более опасным местом, — поделилась в беседе с «Известиями» участница подкомитета SEDE, ирландский политик Клэр Дэйли. — Силы быстрого реагирования — это не первый шаг в сторону армии ЕС, таких шагов было много, включая PESCO (Permanent Structured Cooperation, Постоянное структурированное сотрудничество, в котором участвуют 25 стран. — «Известия»), Европейский оборонный фонд (Программа военных исследований ЕС в размере €7,9 млрд. — «Известия»), тот же «Стратегический компас», военные штаб-квартиры ЕС и так далее. Некоторая часть элит заинтересована в том, чтобы принудить членов Евросоюза вложить в эти идеи огромные ресурсы, поэтому то, как они используют ситуацию в Афганистане, меня не удивляет. Однако единственный урок этой ситуации в том, насколько катастрофичны и разрушительны последствия вооруженного вмешательства.
Евросоюз позиционирует себя как «проект мира», и у него есть потенциал для того, чтобы играть ключевую роль в глобальной дипломатии. Но если он и дальше будет двигаться в нынешнем направлении, то рискует промотать всю свою «мягкую силу», подытожила депутат.
Не с первой попытки
Это не первый раз, когда Евросоюз пытается разработать собственные вооруженные силы. Так, в 2007 году Брюссель заявил о создании европейских боевых групп, куда вошли 18 батальонных тактических объединений по 1,5 тыс. человек в каждом. Они должны были действовать на базе ВС отдельных членов Евросоюза или групп его малых стран, по очереди неся дежурство. Однако проект столкнулся с трудностями: финансирование операций ложилось на одну страну ЕС, а это вело к дисбалансу расходов. В итоге боевые группы так и остались на бумаге.
«Боевые группы были основаны на национальных возможностях [государств ЕС], они должны были быть готовы к действию ежемесячно, однако, по сути, они так никогда и не были задействованы. Нам нужно что-то более устойчивое и хорошо организованное, что зависит не от одной отдельной страны, но от всех государств-членов», — заявил 2 сентября Жозеп Боррель.
— У Брюсселя вошло в привычку много говорить, но ничего не предпринимать, когда дело доходит до оборонной политики, — заявил «Известиям» член подкомитета SEDE, германский политик Максимилиан Кра. — Поскольку многие страны уверены, что их защита зависит от НАТО, а не от соседей, долгое время главным препятствием были структуры альянса. Афганистан показал, что эти времена подошли к концу и Европе пора развивать собственную стратегию. Силы REF стали бы шагом в этом направлении, однако я боюсь, что их развитию помешает урезание национальных оборонных бюджетов.
По оценке депутата, странам ЕС, напротив, надо больше тратить на оборону. Многие политики видят армию ЕС как способ сэкономить на оборудовании и учениях, а это контрпродуктивно для европейской безопасности, подытожил Максимилиан Кра.
Относительно недавно с идеей создать общую европейскую армию выступал президент Франции Эммануэль Макрон: в ноябре 2018 года он заявил, что такие ВС нужны для защиты от Китая, России и «даже США». «Мы должны иметь такую Европу, которая лучше защищает саму себя, в более суверенном порядке и не зависит только от Соединенных Штатов», — подчеркнул тогда глава Пятой республики. Концепция еще какое-то время витала в воздухе, но дальше резонансных заявлений Эммануэля Макрона дело не продвинулось.
В России к идее общеевропейской армии относятся скептически. Так, постпред РФ при Евросоюзе назвал эту идею мифической.
— У Евросоюза есть только мягкая сила, а жесткой нет, — сказал он в интервью «Известиям» в июле 2019 года. — Об общеевропейской армии говорили еще в 1950-е годы прошлого века. Не вышло. На сегодня это миф. Другое дело, что ЕС развивает свое военно-политическое измерение, но это другая история.
А как же НАТО?
Идея ЕС сформировать собственные войска вызвала негодование у другой организации, чья задача — обеспечивать европейскую безопасность. Речь о Североатлантическом альянсе. Как заявил 5 сентября газете TheTelegraph его генеральный секретарь Йенс Столтенберг, создание таких сил может разобщить Европу и ослабить НАТО.
«Я приветствую европейские усилия в сфере обороны, однако они никогда не смогут заменить НАТО, — подчеркнул он. — Важно, чтобы Северная Америка и Европа держались вместе. Любая попытка ослабить эту связь не только снизит потенциал НАТО, но создаст раскол в Европе».
Основания у этих опасений есть, считают в экспертном сообществе.
— Создание военизированной европейской системы обороны на базе ЕС, несомненно, ослабит НАТО как геополитическую силу, — сказал «Известиям» почетный научный сотрудник Эммануэль-колледжа Кембриджского университета, член Академии общественных наук, эксперт клуба «Валдай» Дэвид Лэйн. — В основе альянса лежит военный пакт о сдерживании СССР и стран Варшавского договора. С развалом Советского Союза НАТО стало механизмом США по распространению своего влияния, хотя и при значительных издержках и сомнительных выгодах для самих Штатов.
Аналитик сослался на слова министра финансов Франции Брюно Ле Мэра, который 4 сентября заявил: «Евросоюз должен стать сверхдержавой № 3 после Китая и США». «Раскроем глаза — мы сталкиваемся с угрозами и больше не можем полагаться на покровительство США», — подчеркнул тогда министр.
— При зависимости Соединенного Королевства от трансатлантического альянса и нежелании нынешнего британского правительства подключиться к любой будущей европейской армии оборонная система ЕС выглядит как стратегия, которую отстаивают ведущие политики, отстаивает Франция, — говорит Дэвид Лэйн.
Однако желание ЕС стать третьей в мире супердержавой пока остается стремлением, нежели перерастает в реальную политику, подытожил эксперт.