Противостояние в бухте Гуантанамо: латвийские моряки напугали военных летчиков США 0 1061

Бывало, что танкеры работали на острове несколько месяцев. Сегодняшние истории рассказали нам капитаны Леонид Брагин (1932–2022) и Вадим Шумов. Оба они трудились на кубинском направлении. Только было это в разное время и при разных обстоятельствах. Хотя они вместе работали и на одном судне.

Капитан Л. Брагин и В. Шумов, тогда старший помощник, в 1969 году принимали новое судно для Латвийского морского пароходства — танкер "Ауце". В 1971 году Леонид Брагин ушел работать капитаном на чехословацкие суда, а Вадим Шумов принял командование экипажем "Ауце".

В. Шумов рассказывает о забавном случае из шестидесятых годов, когда их танкер "Курск" направлялся в порт в бухте Гуантанамо, вблизи американской военной базы. В этой бухте побывал и капитан Л. Брагин. Правда, случилось это еще в середине пятидесятых годов, за несколько лет до кубинской революции.

Пушка из подручных материалов

Рассказывает капитан Вадим Шумов:

— Случилось это где–то в 1965 году. Американцы после Карибского кризиса и вывоза с Кубы советских ракет были еще в напряжении.

Я работал третьим помощником на танкере "Курск". Наше судно грузилось в Гаване и в Сантьяго–де–Куба и развозило нефтепродукты по небольшим портам острова.

Очередной рейс нам назначили в бухту Гуантанамо, в маленький порт, который находится рядом с американской военно–морской базой.

Подошли мы к бухте, взяли лоцмана. А встревоженные появлением "Курска" американские вертолеты летают и летают вокруг танкера. Низко так.

Наш боцман, великий затейник, говорит: "Сейчас я напугаю их!"

А на судне было несколько столов для пинг–понга. Боцман взял половину стола, вырезал в нем отверстие. На танкере имелось несколько бревен диаметром сантиметров десять. Одно из них было вставлено боцманом в вырезанное отверстие. Два матросика встали за только что изготовленной "пушкой". Имитация получилась на славу!

Матросы держат "пушку", боцман пристроился за столом. Но вот подлетает к судну очередной вертолет. Боцман тут же прицелился в него и водит "дулом ствола", следуя за траекторией полета винтокрылого.

Пилот вертолета перепугался, шарахнулся в сторону, резко повернул, чуть в воду не упал — и улетел.

А минут через пять прибыли семь–восемь вертолетов, сгруппировались вокруг нас, наблюдают.

А что боцман? Смеяться — так до конца. Он вытаскивает бревно, а два матроса берут пилу и принимаются пилить его на равные кусочки.

Тем временем каждый вертолет подлетает к судну поближе, и пилот оценивающе показывает большой палец.

Но этим дело не заканчивается, минут через десять, похоже, самый первый, "напуганный" вертолет, который чуть в воду не упал, подлетает к танкеру, зависает над палубой — и вниз на конце спускается ящик виски.

У причала порта Кайманера

Рассказывает капитан Леонид Брагин:

— Впервые на Кубе я оказался, когда еще правил страной диктатор Фульхенсио Батиста, и с этой страной у СССР не было дипломатических отношений. И торговых тоже. Поэтому наша страна закупила на Кубе партию сахара через одну английскую фирму.

Тогда я работал третьим помощником на пароходе "Аскольд", типа "Либерти". Наше судно направили за сладким грузом на далекий тогда для нас остров.

Пароход "Аскольд".

Всего на Кубе мы брали около десяти тысяч тонн сахара–сырца, грузились в нескольких портах: первым был Кайманера. Этот порт находится в бухте Гуантанамо, севернее известной военно–морской базы США.

Лишь "Аскольд" ошвартовался, на борт судна поднялся представитель миграционной власти, специально прибывший из Гаваны мулат лет тридцати. Звали его Орландо де Вега.

Сахар в мешках грузили человек десять кубинцев. Работали споро.

Воду нам доставляли цистернами из города Гуантанамо по цене пять долларов за тонну. В то время это были большие деньги!

Танкер "Ауце".

Орландо де Вега исполнением служебных обязанностей не увлекался, зато был большим поклонником сеньорит. В первый же вечер он сказал морякам: "Ребята, кто желает идти в город, записывайтесь сами! А я пошел проверять веселые места". И таким образом он исчезал каждый вечер.

Помполит "Аскольда" — очень хороший человек — разрешал морякам вечером отправиться в город, пивка попить.

Тогда только–только входил в моду рок–н–ролл. В Кайманера на танцы приезжали американцы с военно–морской базы Гуантанамо.

Мы сидели, смотрели, как военные моряки и морпехи танцуют, да и сами пытались ногами дергать в такт музыке. Получалось вроде неплохо.

Реклама рок–н–ролла на Кубе в пятидесятых годах.

Орландо не любил американцев. Частенько вместе с местными кубинцами вступал с ними в драку. Зато нам, русским морякам, старался оказывать любезность. К примеру, стою я суточную вахту — вдруг около двух часов ночи меня вызывает вахтенный матрос. Выхожу на палубу и вижу: на причале — Орландо. А по бокам у него — две сеньориты.

Спрашиваю: "Что это вы девушек привели?"

Он объясняет: "Господин офицер, я забочусь о товарище, который несет вахту на судне. Одна сеньорита для меня, вторая — для вас".

Послать Орландо подальше не могу, грубо говорить с иностранцами запрещено. "Как его остановить?" — думаю.

Ответ формулирую вежливо:

— Спасибо за заботу, уважаемый Орландо! Но по нашим законам и инструкциям, к сожалению, на судне такое не допускается. Считается, что женщина на борту — к несчастью.

— Как это? Я тут у вас уже больше недели! А когда вы вышли из родного порта?

— Почти месяц назад.

— Месяц?! И без сеньорит? Да у вас, советских моряков, просто железная воля! Продолжаю гнуть свою линию:

— Сами понимаете, дорогой Орландо, при всем уважении к вам я не могу допустить сеньорит на борт.

— Искренне сочувствую вам, — говорит кубинец, и вся троица удаляется.

Потерпев неудачу по внедрению на судно сеньорит, Орландо решает разнообразить жизнь нашего экипажа другим образом. При нем всегда — здоровенный кольт. Вытащив его из кобуры, обращаясь к морякам "Аскольда", кубинец спросил:

— Ребята, желаете потренироваться в стрельбе?

Почему бы и нет? Поставили мы мишени в сторону моря и стреляли по очереди. Соревновались в меткости. Наш друг Орландо де Вега очень радовался тому, что его кольт скрасил жизнь морякам парохода "Аскольд".

Владимир НОВИКОВ.