Что происходит в обществе во времена кардинальных перемен? Профессор Латвийской академии художеств Денис Ханов выступил на прошлой неделе как модератор дискуссии об очень важном понятии – свободе.
В дискуссии приняли участие режиссер Лаура Гроза, художница Сандра Крастиня, теолог Индулис Пайчс, публицист Рвинс Варде и живописец Каспар Лиелгалвис. Вместе взялись в прямом эфире YouTube – на фоне бюстов Гомера и Вольтера – поговорить про то, что же с нами теперь делается.
«Каждая власть хочет манипулировать художником»
Так полагает Сандра Крастиня, начавшая свой творческий путь еще в ЛССР. Роль представителя творческой интеллигенции, со своей стороны – проявлять характер, сопротивляться давлению. «Насколько поддаться соблазну, как сохранить самость?»
– У художественного труда иногда есть своя логика, ее нужно услышать – что говорит сама работа, – открыла госпожа Крастиня.
Каспарс Лиелгалвис, со своей стороны, полагает, что художник – «универсальный солдат», который наиболее близок людям.
– У каждого, конечно, бывают свои кризисы в жизни, возрастные, – рассуждал живописец.
– Мы, конечно, помним, как в советском искусстве все было связано с классовой борьбой, – напомнил профессор Ханов. С другой стороны, в русской литературе были противостоящие этому дискурсу – например, Иосиф Бродский.
Но и сейчас все не так просто:
– Мы живем в несколько ненастоящем мире социальных сетей, каждый в своем пузыре, – констатировал теолог Индулис Пайчс.
«Латвийскому обществу недостает глубины»
Режиссер Лаура Гроза сказала, что ее «смешит экзальтированная истерика» вокруг незначительных событий, к примеру, участие латвийского представителя в Евровидении:
– Если бы он открыл лекарство против рака...
Также госпожа Гроза видит в Латвии «огромную расколотость». Одна группа общества не знает о другой:
– Перед латышскими детьми создается пугающее облако о той нации, с которой мы не дружим.
Между тем Латвия прожила треть столетия при независимости. Это половина здоровой жизни! Пора бы уже, полагает режиссер Гроза, привыкнуть к разнообразию мнений. Вести себя так, как подобает самодостаточной нации, а не осуществлять громкие ритуалы на улице.
Публицист Рвинс Варде – весьма пессимистически настроен. Его, в частности, раздражают крики болельщиков сборной Латвии: «Сарауй!» Уж более содержательно в течение часа поговорить с бездомным:
– Я нахожусь во внутренней эмиграции, мне там хорошо.
Сам господин Варде начал здороваться со своими новыми соседями по дому только тогда, когда они стали делать это первыми. Зато он с большим интересом прислушивался к разговору молодой пары в баре и сделал вывод, что молодого человека вовсе не интересует, что девушка жалуется ему, что никогда не станет музыкантом и что у нее гастрит.
Богослов Пайчс считает, со своей стороны, что латвийскому обществу недостает глубины. Оно энергично вовлекается во внешние процессы и только тогда осознает, что – существует. Разумеется, существует и расколотость.
– Латышам трудно говорить в группах. Мне нравится выступать – но еще слушать других? – иронично сказал Индулис. Впрочем, латвийская теология только начинается. «Мы взяли в руки флаг, который – один из самых кровавых», – констатировал ученый, имея в виду противоречивую и драматическую историю христианства.
– Каждый на поясах своей армии писал, что – с нами Бог.
«Человек – это глина, из которой можно что-то создать, новое, в хорошем смысле», – считает Индулис Пайчс. Возможно, для того должно пройти и сорок лет – как в Библии…
А вот художница Крастиня, которая сформировалась в 1970-80-е годы – оптимистична: «Мы живем в демократической стране. Это нормальная ситуация, когда людям нравится жаловаться. Меня беспокоит, что люди тоскуют по твердой руке, это агрессивный консерватизм. Это не вопрос национальности или возраста».
Все же, считает госпожа Крастиня, должны быть базовые ценности – к ним она причисляет и самостоятельность Латвии, и европейскость…
– Латыши смогли победить в хоккее, столько лет не смогли! – вернулся к спортивному патриотизму господин Лиелгалвис. По его мнению, известная радикализация – вполне нормальна, так как в стране родилось и выросло поколение, полностью сформированное при независимости.
– Это такой возраст, когда начинается самосознание: ты тоже интересен в мировом контексте, тебе дано что-то, чего нет у других. Это не только в спорте или Евровидении – но и в культурном андерграунде, который очень интересен. И в экономике Евросоюза!
По мнению Лиелгалвиса, «мы выросли во что-то особенное».
– Здесь есть наш потенциал, мы будем идти вглубь. Война в Украине вызвала резкое взросление.
«Есть аналогия с подростком»
Так высказался о состоянии нынешнего социума Латвии теолог Пайчс. «Необходимо время. До сорока лет человек только разогревается, познает внешний мир», – ободрил ученый.
А вот как воспринимать сегодняшних эпатажников, которые шокируют широкую общественность? «Мальчишеские ходы» художника Кристиана Бректе, к примеру, это вполне осознанная стратегия, – полагает г-жа Крастиня. Автор парадоксальных полотен и муралов как бы направляет на себя прожектор. Но ведь и гранды импрессионизма тоже в свое время вызывали скандал своими новыми формами:
– Через пятьдесят лет все оказались в музее. Кто сказал, что искусство не может приносить боль? Если мы говорим о смерти, о бессмыслице. Конечно, есть приемы, которые приносят дискомфорт. Мы же плачем на фильмах, спектаклях.
– Предусмотреть, что будет с произведением после его создания, нельзя, – считает Рвинс Варде. – Иначе это уже самоцензура.
Денис Ханов обратил внимание, что именно христианская культура пришла к возможности отображения образа Бога. «В отличие от иудаизма и ислама», – подчеркнул теолог Пайчс.
СССР внутри каждого из нас
Денис Ханов обратился к советскому опыту: что из него мешает? Лаура Грозе напомнила об авторитарном стиле общения – начиная от хоккея до магазина. «Я этого не понимаю, не знаю, как вести себя, когда со мной говорят жестко. Надеюсь, что мы отойдем от этого».
– Я уклонюсь от разговора о советских временах, я в них не жил, – сказал Варде. – Но вот что мне сказала одна девушка: мужчины за сорок, когда входят в комнату, то здороваются только с другими мужчинами. И говорят только про себя. Хотя «личный опыт» преимущественно основывается на интернете.
«Закалка», по мнению Варде, зачастую основывается на травме, которую хотят навязать окружающим. К примеру, вечно рассказывая про то, что каждое утро нужно было вставать в полпятого утра, чтобы подоить корову.
А вот художница Крастиня считает:
– Может, хватит ругать то советское время. Будем жить в нашем.
Ее коллега Лиелгалвис рассказал о своем опыте путешествий:
– Вот Индия – многообразна, там столько красок. Европа – серая, а мы вообще в тумане.
– Мы говорим об отмене русской культуры, – напомнил Денис Ханов. – Не есть ли это постсоветский подход?
Комментарии (0)