Подлинный Мастер
Поздравительные письма прислали президент Левитс и министр культуры Пунтулис, а от имени Рижской думы выступали депутат РД и директор Латвийского киномузея. Девушки отметили заслуги Владимира Ивановича и на ниве педагогики.
Задушевно выступила искусствовед Музея А. Бельцовой и Р. Суты Наталья Евсеева. Она отметила созидательную энергию профессора, ясную, четкую его память и чувство юмора, добрые отношения со всеми коллегами.
Глава Союза художников Латвии Игорь Добычин предоставил слово Оярсу Спаритису, экс–президенту Академии наук и экс–проректору Академии художеств, доктору искусствоведения, коллеге Козина, который написал статью к его монографии: "Хочу поздравить дорогого профессора, у которого я не имел чести заниматься, хотя одно время был среди студентов академии".
Профессор Козин после окончания Второй мировой войны, участником и ветераном которой он был, учился в академии и успешно окончил ее. А вскоре возглавил кафедру живописи.
Он стал поистине Мастером, чему подтверждение мы видим в каждой его работе, выставленной в этом зале — в пейзажах, портретах, в его философских работах. Темы их — религия, культура, человек, природа и окружающий мир.
Г–н Спаритис сообщил, что в конце ноября планируется открыть еще одну юбилейную выставку Владимира Ивановича — в Академии наук Латвии.
Я тоже посвятила моему старшему другу Владимиру Ивановичу свои стихи, которые прочла на вечере, и тоже задушевно о нем рассказала.
"Заздравной" из оперы "Травиата" юбиляра приветствовала певица Ольга Баришмане, которая потом весь вечер пела на русском языке романсы и арии из опер.
Выступил и белорусский художник Вячеслав Телеш, ученик профессора, отметивший, что его творческий путь в большое искусство начинался с белорусского Витебска.
Гений и страсть
Слово взял юбиляр, который дал нам всем напутствие на многие годы:
"Был такой момент в моей жизни, когда я решил, что все сделано, все прожито, и начал своим ученикам раздавать свое имущество — этюдник, кисти и прочее… Но потом прошло какое–то время, и я опять взялся за кисть. Здесь на выставке есть мои работы этого года.
Но в тот момент, когда вы здесь встретили меня аплодисментами, меня охватило ощущение, что жить стоило. Спасибо вам всем за это ощущение! Думаю, наверное, не зря прожил…
Думаю, интересно вам было бы услышать, как дожить до ста лет. На этот вопрос я не могу ответить. Никаких секретов не было. Думаю, этот вопрос нужно задать нашему правительству, которое днем и ночью думает о том, как граждане и неграждане доживают до ста лет. (Здесь зазвучали смех и аплодисменты. — Прим. авт.)
Но я считаю самым лучшим воспользоваться советом Агаты Кристи, которая сравнила жизнь с улицей с односторонним движением — "Только вперед, без оглядки назад!". Это призыв к творчеству. Думаю, она имела в виду страсть к творчеству.
Вообще произведения искусства определяются именно тем, сколько автор вложил страсти — все гениальные вещи насыщены этой страстью.
Если взять недавнее прошлое — искусство советского времени — оно очень четко определяет и отражает время. А что мы будем делать сегодня?.. Иногда думаешь — какой разброд, ни с идеологической точки зрения, ни в форме нет какого–то определения. Нет и понятия, чем художники должны заниматься.
Во всяком случае, никто не отменял основной закон искусства — призыв к совершенству, к красоте, к Богу. Никто не отменил и не придумал более важной идеи. Думаю, что большой художник или маленький, неважно. Важно, что в основе искусства должен быть заложен этот закон. Тогда я думаю, время все расставит по своим местам.
Я дожил до сегодняшнего дня благодаря помощи друзей. Не оглашаю их имен только по одной причине — боюсь кого–то не назвать. Но поверьте, я искренно благодарен всем, кто сегодня здесь. Спасибо вам!"
Козин и космонавт Леонов
А в кулуарах Лилия Васильевна Науменко, экс–глава Московского района, рассказала мне, как Владимир Иванович дал путевку в жизнь космонавту Алексею Архиповичу Леонову:
"Российский тележурналист Алексей Самолетов в 2014–м снимал документальный фильм об Алексее Леонове к его 80–летию. Космонавт рассказал ему, что, когда закончил школу, "обдумывал житье" — куда ему идти. Рисовать любил и хотел летать. Поэтому надо было либо в художественное училище идти, либо в летное.
Окончив школу в Калининграде, приехал в Ригу поступать в Академию художеств. Его не очень задушевно приняли, сказали, что он опоздал и прочее. Леонов вышел из академии расстроенный. И его догоняет человек, который начинает его успокаивать: "Не волнуйся, парень, может, на следующий год поступишь. А вообще ты хорошо подумай. У тебя здесь родных нет, как я понимаю. Общежития в академии нет, придется тебе снимать комнату, а это все непросто — за все нужно платить. Помочь тебе кто–то может? Нет. Значит, придется трудно. Но если уж решил, готовься на следующий год как следует".
Леонов рассказывал, что, конечно, расстроился, выслушав его, но подумал, что, может быть, в этом есть какой–то резон. И решил пойти по своей второй дорожке — поехал и поступил с первого раза, легко, в летное училище. Судьба!
Прошли годы, он стал космонавтом, вышел в открытый космос — и все время рисовал. Потрясенный красотой космоса, написал немало картин на эту тему. И вот в свой очередной день рождения космонавт решил, что обязательно покажет эту свою выставку в Риге в Академии художеств.
Многие посетили ту выставку, а потом — встреча с космонавтом в актовом зале академии. Леонов поделился тогда опытом своего неудачного поступления и упомянул беседу с одним добрым педагогом. И вдруг из зала поднимается человек и говорит: "Это был я".
Алексей Самолетов, сын моих ближайших друзей, услышав эту историю, звонит мне: "Тетя Лиля, надо срочно найти этого человека!" Я в полном шоке — найти в нашей Академии художеств!..
Мне подсказала одна художница, Наталья, выпускница академии, что прояснить этот вопрос может единственный человек — профессор Владимир Иванович Козин, который возглавлял кафедру живописи с 1953 года. И дает мне телефон.
Владимир Иванович на мой вопрос отвечает: "Да–да, я хорошо помню, был у нас космонавт Леонов, привозил свою выставку — у меня есть фотографии этого события. Хотя найти их сейчас непросто".
Когда через пару дней приехал Самолетов с коллегами, он пошел в академию и всех переполошил. Как так, без ведома ректора, проректора, что вы тут собираетесь делать и т. п. А в самой академии никто ничего не помнит, не знает, и фотографий никаких нет ни у кого.
Два дня снимали в академии, на нас косились. Там ведь сразу осветительные приборы, провода и т. п. Поразилась профессору — сколько нужно для съемки, он терпеливо делал, повторял дубли…"