Увидеть Париж и убить: киношники залезли в голову наемного убийцы 0

Уголовный кодекс и общественное мнение ранжируют насильственные преступления совершенно по–разному. В судах разных стран серийный насильник малолетних получит меньший срок, чем высокоэффективный наемный киллер. Но в глазах широких масс, посещающих синематограф, киллер — не хладнокровный душегуб, лишающий жизни за деньги. Он — трагический герой, романтический рыцарь, а то и воплощение общенациональных представлений о том, в чем сила и правда, брат.

В финале его, конечно, все равно почти наверняка ждет "вышка" — но обыватель в кресле кинозала или на диване перед телеком приведение приговора в исполнение встретит не со злорадным удовлетворением, а с глазами на мокром месте. Загадочна народная душа.

Преступление по–французски

Причем относится это к самым разным народам. Весомый вклад в романтизацию платного человекоубийства внесли и острый галльский смысл, и сумрачный англосаксонский гений, не говоря уже о тысячелетней мудрости азиатов. Но лидерство в общем медальном зачете тут принадлежит все–таки французам — которые, вопреки стереотипу, опережают всех не только на поле эроса, но и танатоса тоже.

К отмороженным мокрушникам мировой кинематограф навсегда прикипел душой после того, как Жан–Пьер Мельвиль вывел на экран Алена Делона в светлом плаще и шляпе борсалино, с параличом лицевой мускулатуры и лексиконом в полтора слова. Герой "Самурая" 1967 года хоть и лишен был личной жизни, породил и Чоу Юньфата в черных очках, и Жана Рено в вязаной шапочке–кипе, и Фореста Уитакера с самурайским мечом, и Сергея Сергеевича Бодрова с бессмертными афоризмами.

Последнее прибавление в славном семействе — Майкл Фассбендер в гавайской рубахе и панамке, безымянный владелец десятков паспортов на разные имена, герой главной полнометражной новинки сезона от Netflix с лаконичным, исчерпывающим и дьявольски оригинальным названием The Killer. Обладатель полного набора фамильных черт, он тоже неспособен шевельнуть мышцей лица или произнести вслух полное предложение (про себя, правда, беспрерывно бубнит — что заметно разрушает образ; будем считать –остроумно деконструирует).

И семейное проклятие отпрыск, конечно же, унаследовал: когда это такое было, чтоб безмолвный загадочный профессионал не вступил в конфликт с нанимателями? Чтоб гладко выполнил заказ, спокойно получил деньги, не стал жертвой предательства? Ежели без этого, то перед нами и не киллер вовсе, не пес–призрак, а самозванец, недостойный гордого имени наемного мокродела.

Охота на охотников

Но персонаж Фассбендера не подведет: в сотый раз пройдет путем самурая — начинающемся, что характерно, в Париже. Привет Мельвилю и авторам французского комикса, на котором "Убийца" основан. Всю первую — и лучшую — "главу" разбитого на полдюжины частей фильма герой проведет в ремонтируемом коворкинге под парижской крышей в скучном ожидании жертвы.

Парадоксальным образом эти начальные пятнадцать минут ленты — одновременно самые бездеятельные и самые напряженные. Дальше начнется обязательная программа с поиском предателя и охотой на охотников, по мере отработки которой (отработки, к слову, на удивление неизобретательной) у тебя, зрителя, будет нарастать недоумение: "И для этого нужен был Дэвид Финчер с его расхваленным формальным мастерством?.."

Автор "Семи", "Зодиака" и "Охотников за разумом" всю жизнь снимал про убийц — но в основном про бескорыстных: инопланетных чудищ ("Чужой–3") да маньяков. Экранизацией комиксов Финчер тоже оскоромился впервые. Когда режиссер такого класса (кто еще из ныне живущих американцев столь же несправедливо обделен "Оскаром"?) делает неожиданный жест, зритель вправе ждать незаурядного результата. Как минимум любопытного. Тем более если сценарий ему пишет Эндрю Кевин Уокер ("Семь"), а фильм попадает в основной конкурс Венецианского фестиваля.

"Главное — исполнение"

Ради чего было менять маньяцкий нож на снайперскую винтовку? Просто чтобы освоить еще и эту грань хрестоматийного нуарного наследия? Чтобы заставить нас услышать внутренний голос молчаливого самурая — и поразить тем, сколько в нем пошлости и самодовольного занудства?

Редкий рецензент не провел параллелей между ледяным профессионализмом героя "Убийцы", постоянно трындящего за кадром, что мелочей не бывает, и режиссерской манерой автора (даже рекламный слоган фильма "Главное — исполнение" намекает на это). Правда, когда киллер, вдоволь наболтавшись, наконец стреляет, выясняется, что он вовсе не так совершенен, как сам полагает. В этом можно разглядеть способность авторов не только к иронии, но и к самоиронии.

И все–таки бросать подобные мастерство и репутацию (что относится и к режиссеру, и к сценаристу, и к оператору с многозначительной фамилией Мессершмитт) на съемки заведомой безделицы — это как серией головоломных финтов преодолеть многоступенчатую систему охраны, чтобы, оказавшись в итоге с беззащитной жертвой лицом к лицу, нахмурить брови, погрозить пальцем и уйти. Нерациональное расходование ресурсов.