Хрущевки: людям жилье, стране могила 0

Формально новая книга Лебиной, доктора исторических наук и плодовитого автора нон–фикшна ("Пассажиры колбасного поезда", "Советская повседневность", "Мужчина и женщина"), — о типовом советском жилье эпохи оттепели, на деле — о самой эпохе оттепели и шире — о том огромном периоде нашего прошлого, который так настойчиво давит на настоящее. Которому умиляются с избыточной страстью, который ненавидят с избыточной силой.

Страна отдельных квартир

Хрущевка — действительно один из самых емких и ярких символов прекрасного СССР, отвратительного совка. Символ бедности, бытового убожества и заботы государства о человеке.

В 1950–1960–х в Союзе построили (по официальной статистике) миллиард двести пять миллионов квадратных метров жилья. После этого и вследствие этого возникла фактически другая страна с другим устройством жизни и другим народом.

СССР сталинский, тоталитарный, СССР коммуналок и бараков, великих строек, великой войны, ГУЛАГа — в общем, такой, в котором человек не имел права на частную жизнь ни в переносном, ни в буквальном смысле, — сменился Союзом хрущевским и брежневским: страной отдельных квартир, холодильников, югославских стенок, автомобилей "Москвич", частнособственнических интересов и вполне буржуазного индивидуализма.

Впервые предприняв действительно масштабные усилия по улучшению жизни того народа, благо которого оно декларировало на словах и который нещадно перемалывало на деле, советское государство, как позже выяснится, вырыло себе могилу.

Прошлое: подлинное и искаженное

Лебина, впрочем, в такие рассуждения не пускается, сосредотачиваясь на конкретике. На казенных документах и живых воспоминаниях. На художественной прозе и карикатурах из "Крокодила". На характерных фактах (например, хрущевки, воплощение — как мы привыкли считать — советской отсталости и советского неудобства, стали строить одновременно с подобным массовым жильем в Западной Европе, причем здешнее было даже просторней и удобней иного западного) и позабытых деталях (кто сейчас помнит, что такое "Домовые кухни"?).

Как всякий хороший нон–фикшн, "Хрущевка" предметна и взвешенна, свободна от авторской пристрастности и полемичности. Что особенно ценно с учетом ее темы.

Понятно, что слюнявое умиление и фонтанирующая слюной ненависть в адрес тридцать лет и три года как почившего совка — проекции отношения к русскому государству и русскому в целом (спросите латышей, к примеру). Среди заведомо искаженных версий советского прошлого нельзя не порадоваться возможности взглянуть на подлинник.