Министр климата и энергетики Каспарс Мелнис (1989 г.р.) – самый молодой член нынешнего правительства Латвии, и он имеет большие шансы лично убедиться в степени успешности национальной Стратегии развития энергетики, которую спрогнозировали до середины XXI века.
Мы же попробуем пойти, так сказать, от обратного – изучить положения этого важного документа, сопоставив его с ранее накопленным опытом, который, быть может, отсутствует у политического номинанта «Нового Единства». Так или иначе, документ как раз и опубликован на сайте министерства климата, чтобы происходил «демократический надзор».
«Управляемый рост в условиях неопределенности»
Без энергетики никуда – сама по себе она выдает 10% ВВП Латвии, но от нее зависят все прочие отрасли народного хозяйства. Время сейчас, как известно, непростое: «Глобальные вызовы, включая сбои на энергетических рынках, перебои в поставках, изменение климата и геополитические риски. Эти факторы существенно влияют на доступность энергии». Евросоюз с начала 2010-х годов взял «Зеленый курс», с опорой на возобновляемые источники – но тут началась целая череда международных конфликтов.
Тем не менее Министерство климата и энергетики ставит три амбициозные задачи: «Латвия есть региональный лидер энергоцен. В Латвии есть высокая энергетическая самодостаточность. В Латвии инфраструктура используется эффективно и долгосрочно».
Отдельно отмечается, что в ЛР будут формироваться «энергообщины», т.е. общества по совместному производству и использованию электричества. Энергетика от гигантов времен социализма – прежде всего Даугавского каскада ГЭС – должна перейти к «разбросанному производству». Государство же должно обеспечить тех, кто строит солнечные батареи и ветряки, долгосрочными рыночными договорами, гарантиями и снять административные барьеры.
Импортное топливо со временем будет заменяться продукцией местного производства и в транспортной сфере – как раз для этого ныне в Сейме на финишную прямую выходит Закон о транспортной энергии, по которому уже к 2030 году 30% общественного транспорта обяжут использовать возобновляемые источники. В первую очередь электричество, а также биотопливо (производное рапсовых полей и отходов животноводческих ферм), добавку коего в бензин и дизель сделают обязательной уже с 2025 года. Закупаемый для нужд государства и самоуправлений транспорт принудительно «озеленят».
Вообще же, если говорить о биомассе, то здесь латвийские ресурсы фактически безграничны – сожжению с получением энергии будут подвергаться и дрова, и щепа, остатки древесины, а также бытовые отходы. Есть позиции, которые еще даже не в проекте – например, синтетический метан, сжиженный газ, которому обещают блестящие перспективы...
Впрочем, если изучить данные за последнее десятилетие, то особого роста биомассы в энергетическом обороте Латвии не прослеживается – в 2014 году она составляла 16,3 тераватт/час, а в 2023-м – 18,6 тераватт/час. Но в эту цифру включены, кроме прочего, еще и весьма обыденные дрова, питающие печки и камины. С точки зрения девушки Греты к ним нельзя относиться спокойно – поскольку, сгорая, они оставляют нешуточный углеродный след, разъедая наш бедный озоновый слой. Однако, как ни крути, древесина это все-таки возобновляемый ресурс, и с этой точки зрения вписывается в «Зеленый курс» ЕС. В любом случае, биомасса в ЛР опережает все остальные источники – от бензина до электричества.
Потребление упало на 12% за 5 лет
Кстати, вообще потребление всех видов энергии в стране за последнюю пятилетку существенно снизилось – если в 2018 году был достигнут десятилетний максимум, то есть 68,5 тераватт/час, то в 2023 году – только 60,3 тераватт/час. Сокращение, таким образом, составило 12%. За этот срок у нас случились ковидобесие и самими же нами объявленные санкции против соседних стран, что привело к прекращению поставок дешевого российского газа – и, соответственно, сокращению/прекращению выпуска энергоемкой продукции, того же кирпича и стекловолокна. А Liepajas metalurgs закрылся еще раньше...
В будущем же, по прогнозам Министерства климата и энергетики, потребление станет еще меньше – к 2050 году предполагается 57,9 тераватт/час. В чем же разница? А то, что первое место среди всех источников займет именно электричество, затем будет биологическое сырье, тепловая энергия, и лишь в самом конце анахронизмы вроде бензина и дизеля, которые будут сопоставимы, например, с биометаном, получаемым со свиноферм.
Но, несмотря на то что энергии Латвии потребуется меньше, все же для ее производства будут нужны просто чудовищные деньги. До 2050 года предполагается выделить 31,8 миллиарда евро, или 1,2 миллиарда в год, что составляет 2,5% ВВП ежегодно.
Видимо, при разработке в министерстве как-то учитывали бюджет 2024 года, иначе чем объяснить, что в итоге так красиво получилось – практически ровненько, двойная сумма годовых расходов страны должна быть потрачена на энергетику. В рассрочку, разумеется, однако все же. Сразу же вспоминается ленинский план ГОЭЛРО и строчки пролетарского поэта «Я планов наших люблю громадье...»
Сходим до ветру?
А вот какая диаграмма еще привлекла мое внимание. Если в 2024 году солнечные электростанции должны произвести ожидаемые 546 мегаватт/час электроэнергии, то в 2050 году почти втрое больше, 1500 мегаватт/час. Однако мизерная ныне доля ветряных электростанций, которую можно оценить в 133 мегаватт/час, к середине XXI века увеличится до 4000 у сухопутных ветряков, и еще 1000, установленных на морском шельфе Латвии. Итого получим более чем 40-кратный рост за четверть века. Радикально, это мало сказать.
Удивительно, что наши разработчики стратегий не рассмотрели, к примеру, такой аспект, как сожительство столь многочисленной ветряной генерации с птицами Латвии. Мне это кажется крайне странным еще и потому, что совсем недавно крестьяне выражали решительный протест в связи с расширением площади особо охраняемых территорий, как раз для гнездования разных редких объектов орнитологии. То, что в стране становится все больше природных парков и резерватов, конечно, похвально – но если рядом с ними будут постоянно крутить своими лопастями гигантские пропеллеры, это как?
В любом случае, все хозяйственные практики Латвии за последние три десятилетия Второй Республики демонстрируют, что ни один проект, тем более столь масштабный, не может быть доведен до конца. На мой субъективный взгляд, идея сделать энергетического «тигра» из страны, которая пережила промышленную, технологическую и научную деградацию по сравнению со вполне приличным на уровне тогдашней Европы конца 1980-х годов, это в лучшем случае – благие пожелания. В худшем же – афера, или кампания типа всенародной выплавки стали в Китае при Мао Цзэдуне, в результате чего страна лишилась практически всех железных изделий на руках населения и получила массу негодного металлолома.
